Немотивированные названия городских объектов и явление лингвистического шока. Отражение процессов, происходящих в русском языке, в названиях различных городских объектов и вывесках Исследовательская работа по русскому языку ученицы. Названия городских объ

Н.В. Козловская,
кандидат филологических наук,
доцент кафедры русского языка РГПУ им. А.И. Герцена, Санкт-Петербург

Городские вывески – тексты малой формы, в которых часто находит выражение языковая личность автора, то есть человека или группы лиц, создающих наименование городского объекта.

В течение последнего десятилетия в лингвокультурном пространстве города доминировала тенденция к переименованию, характерная для периодов социальных и экономических преобразований. В связи со стремлением к максимальной дифференциации городских объектов участники коммуникации сталкиваются с постоянно возрастающим количеством городских наименований и их типов.

В этой небольшой заметке мы хотели бы поговорить о двух явлениях, связанных с процессами номинации в сфере городских объектов: немотивированные названия и названия, вызывающие лингвистический шок (термин В.П. Белянина). В качестве материала мы будем в основном использовать названия городских объектов современного Санкт-Петербурга.

Большинство названий городских объектов легко позволяют обнаружить какие-либо мотивирующие ассоциативные связи с объектом наименования: магазин «На Песках», спортивный клуб «Нарвская застава», «Охта-парк», ресторан «Лесной» (названия, опирающиеся на городскую топонимику); «Великая мебель Испании», «Мир сумок», «Мягкая мебель», «Одежда из Германии» (названия, отражающие специализацию городских объектов по функциональному назначению, ассортименту и типу товара); парфюмерный магазин «Шарм», группа компаний «Каравай», аптека «Первая помощь», магазин музыкальных инструментов «Синкопа» (названия, мотивированные тематическими и лексико-семантическими связями слов).

Немотивированные названия не имеют явных ассоциативных связей с объектом наименования и сферой городского бытия, к которой он «приписан». Среди таких названий можно выделить несколько обширных тематических групп.

Наименования с использованием цифр и чисел (иногда в комбинациях с буквами и другими графическими элементами) используются в самых различных сферах. Приведем некоторые примеры: кафе «2 & 2» – Каменноостровский пр., 37; бистро «51» – Садовая ул., 28-30 (возможно, данное название мотивируется реальными топонимическими связями: бывший номер корпуса Апраксина двора); фирма по производству автозапчастей «33» – Якорная ул., корп. 5; комиссионный магазин «928» – Среднеохтинский пр., 15.

Буквенные и слоговые аббревиатуры. ООО «РЭК» (кондиционное оборудование) – Полюстровский пр., 39, офис 405; компания «ИнРо» (кабельная продукция) – ул. Бадаева, корп. 1; УПТК «АОКС» (дробеструйные и дробеметные камеры) – пр. Девятого Января, 19.

Названия животных, птиц, насекомых . Некоторые названия животных используются в акте номинации чаще остальных, поэтому ассоциативную природу названия выявить трудно. Например, в 2007 году в Санкт-Петербурге было официально зарегистрировано 22 названия с существительным «барс », например: «Барс-гидравлик », «Барс-компьютерс », «Барс » (автомобили – стоянки и гаражи ); «Барс » (оружие – торговля и ремонт ); оптика «Барс »; «Барс-строй » (напольные покрытия ).
Слово «элефант » в языковом сознании должно быть, видимо, связано с понятиями «большой размер», «мощь» или ассоциироваться с индийской культурой. Практика показывает, что и это название часто используется без опоры на реальные связи ассоциативно-вербальной сети, ср.: такое название в Санкт-Петербурге закреплено за салоном красоты, секс-шопом, рестораном европейской кухни, магазином строительных материалов и фирмой, производящей электромонтажные и электротехнические работы.
Или такой пример: «Элефант+ », морские и пресноводные аквариумные системы – от проекта до сервисного обслуживания ; Заневский пр., 51, корп. 2.
Словосочетание «названия животных» используется нами в широком смысле, что позволяет включить в данную группу названий слово «тритон », также очень часто включаемое в акты номинации. Такое название имеют: рекламное агентство, фирма, торгующая канцелярскими товарами, сеть прачечных. Только одно название показалось нам мотивированным лексико-семантическими и ассоциативными связями слова: «Тритон », производство разборных байдарок, парусных катамаранов, аксессуаров для водного туризма ; Волковский пр., 146, корп. 1. Семантические связи слова «Тритон» указывают на его возможное использование в качестве обозначения элементов водной или морской стихий. По данным Русского семантического словаря, тритон – «водное хвостатое земноводное семейства настоящих саламандр», в этом значении лексема входит в лексическое подмножество «Змеи, ящерицы, крокодилы, лягушки и другие животные» наряду с такими словами, как аллигатор, анаконда, ехидна, жаба и другими. Вряд ли эти связи становятся мотивирующей основой для номинации, хотя именно это значение является, на наш взгляд, базовым для русского языкового сознания. Слово имеет еще одно значение: «Морское божество в образе мужчины с рыбьим хвостом вместо ног, вздымающее или усмиряющее волны». В этом значении лексема входит в подмножество «Религиозные, сказочные, фантастические человекоподобные существа / в античной и средневековой европейской мифологии» и имеет тематические и ассоциативные связи, обусловливающие ее «номинативную активность», ср.: джинн, титан, сирена, сфинкс, амазонка.

Религиозные, мифологические, сказочные, фантастические человекоподобные существа . Такие существительные очень часто используются для наименования городских объектов самого разного назначения – видимо, это обусловлено их широким ассоциативным потенциалом, «красивостью» и некоторой завуалированностью значения. Приведем несколько примеров: «Амазонка » (в греческой мифологии: женщина-воительница, представительница особого племени, жившего обособленно от мужчин) - салон красоты, туристическая фирма, производство и поставка канцелярских товаров . «Кентавр » (в греческой мифологии: сверхъестественное существо в образе получеловека-полуконя с буйным невоздержанным нравом) - торговля автозапчастями, сварочное оборудование, металлоконструкции . «Зомби » (в народных африканских поверьях: мертвец, действующий по воле того, кто вызывает его дух) – клуб восточных единоборств . Наверное, наибольшее удивление вызывает название фирмы оптовой торговли овощами и фруктами «Ангел » - Софийская ул., 92.

Названия растений и других растительных организмов . Эти названия, как правило, являются немотивированными, то есть «присвоенными», и часто используются в сочетании с прилагательными, преимущественно качественными: «Акация » (авиационные приборы и техника ) – Заставская ул., 31, «Баобаб » (кафе) – пр. Непокоренных, 74; «Белая роза » (бистро ) – Константиновская ул., 25; «Калинушка » (кафе ) – пр. Непокоренных, 63. Одним из самых «востребованных» в акте присвоения имени без достаточной мотивировки является существительное «Астра »: 34 городских объекта в Петербурге названы именно так (стоматологическая клиника, меховой магазин, издательство, букмекерская контора, бюро переводов, ресторан европейской кухни ). Существительное - название цветка может входить в состав сложных наименований: «Астра брокер », «Астра мебель », «Астрапак », «Астра-электрик ».

Природные образования . Таких обозначений много, они используются традиционно, еще с советских времен: торгово-развлекательный комплекс «Континент », магазин «Заря » и т. д. Существительное «Лагуна », к примеру, используется для обозначения туристической фирмы, магазина сантехнического оборудования, кафе, фирм, занимающихся поставками гидромассажных ванн, мебели и оборудования для кухни, канцелярских товаров .

ГЛАВА I. ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ СТАТУС ЭРГОНИМА.

1.1 .Понятие «эргоним». Место эргонимов в ономастическом пространстве русского языка.

1.2.Проблема значения эргонима.

1.2.1.Основные трактовки семантики имени собственного.

1.2.2.Этапы номинативного развертывания значения эргонима.

1.3. Особенности номинации в эргонимии, ее типы.

1.3.1 .Естественная и искусственная номинация в эргонимии.

1.3.2. Объективные и субъективные факторы в эргонимии.

1.3.3. Принципы номинации в эргонимии.

1.3.4.Классификация эргонимов г. Новосибирска в соответствии с принципами номинации.

ГЛАВА II. СТРУКТУРНО-СЕМАНТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ЭРГОНИМОВ Г. НОВОСИБИРСКА.

2.1.Основные проблемы теории образования эргонимов.

2.2.Словообразовательный потенциал современных эргонимов г. Новосибирска.

2.2.1.Семантическая онимизация эргонимов.

2.2.2.Эргонимы г. Новосибирска, созданные при помощи способов словопроизводства.

2.3. Ретроспективный анализ эргонимов г. Новосибирска.

ГЛАВА III. КОММУНИКАТИВНО-ПРАГМАТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ ИЗУЧЕНИЯ ЭРГОНИМОВ Г. НОВОСИБИРСКА.

3.1.Особенности интерпретационного подхода в эргонимике.

3.2.Прагматический аспект эргонимии г. Новосибирска.

3.2.1.Функциональная разноплановость эргонимов.

3.2.2.Прагматические функции названий городских объектов.

3.2.3.Особенности функционирования эргонимов-аббревиатур: синхроннодиахронный аспект.

3.3.Коммуникативный аспект эрпонимии.

3.3.1.Анализ результатов анкетирования жителей г. Новосибирска.

3.3.2.Анализ помех коммуникации с участием эргонимов.

Рекомендованный список диссертаций

• Ономастическое сознание современного горожанина: на материале эргонимии Красноярска 2010 год, кандидат филологических наук Трапезникова, Анна Алексеевна

• Эргонимы в лингвистическом ландшафте полиэтнического города: на примере названий деловых, коммерческих, культурных, спортивных объектов г. Уфы 2007 год, кандидат филологических наук Емельянова, Аксана Михайловна

• Эргонимы современного русского языка как микросистема 2011 год, кандидат филологических наук Алистанова, Фарида Фажрудиновна

• Названия деловых объектов: семантика, прагматика, поэтика: На материале русских и английских эргонимов 2006 год, кандидат филологических наук Трифонова, Екатерина Александровна

• Искусственная номинация коммерческих предприятий: на материале тюменских наименований 2009 год, кандидат филологических наук Щербакова, Татьяна Владимировна

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Названия городских объектов Новосибирска: структурно-семантический и коммуникативно-прагматический аспекты»

Данное диссертационное исследование посвящено разноаспектному (структурно-семантическому и коммуникативно-прагматическому) изучению названий городских объектов: предприятий, учреждений, организаций, фирм и компаний. Этот пласт имен собственных традиционно называют эргонимами (A.B. Суперанская, И.В. Крюкова, 1М.Я. Крючкова, Г.А. Донскова). Эргоним в данной работе изучается, вслед за A.B. Суперанской (1985), как название комплексного объекта. Благодаря своей привязанности к месту эргоним сближается с топонимом (собственным именем географического объекта), а благодаря связи с профессиональными объединениями людей - с обозначениями коллективов - соционимами.

Исследования последних десятилетий отличаются вниманием к проблемам периферических зон ономастического пространства - эргонимии и прагматонимии. Работы, посвященные структурному описанию данных единиц (A.B. Беспалова, C.B. Земскова и др.), дополняются исследованиями особенностей их функционирования (Д.А. Яловец-Коновалова, Н.В. Шимкевич, Г.А. Донскова, И.В. Крюкова, D.C Яковлева).

Эргонимия города как специфический пласт лексики современного русского языка отражает все те коренные изменения, которые происходили и происходят в российском обществе. Вследствие этих процессов на смену старым названиям городских объектов приходят новые, соответствующие текущим потребностям, конкурентоспособные. Ср.: «Мебельная фабрика №1» и мебельные фабрики «Камея», «Сибирь», «Нинекс»", «Пиввинкомбинат» и производственные компании «красный Восток», «Ворсин», «ВИНАП» ("вино, напитки, пивол); «Магазин Ks 100» и магазины «Сотый», «Березовый», «Магия света», <сАвтозапчасти для друзей», «Визави». Демократизация номинативных процессов в области эргонимии позволяет говорить о своевременности изучения данной группы имен собственных.

Таким образом, актуальность настоящей диссертационной работы связана, прежде всего, с необходимостью изучения системы названий городских объектов на определенной стадии ее формирования; оценки роли эргонимов как объектов интерпретации с точки зрения номинатора и адресата. Комплексная характеристика и анализ тенденций этого формирования являются важными задачами современной русской ономастики и в то же время могут стать материалом для исследований в области теории номинации, интерпретационной и когнитивной лингвистики.

Исследование находится в рамках антропоцентрического подхода к лингвистическим фактам: с одной стороны, мы учитываем позиции говорящего человека, создающего название и тем самым интерпретирующего с помощью языка действительность; с другой - для нас интересна позиция человека, воспринимающего и осмысляющего уже созданный знак. Анализ этих интерпретаций позволяет провести наблюдение над эргонимией как динамичным явлением.

Актуальность изучаемой темы заключается и в том, что названия городских объектов имеют высокую степень воспроизводимости в современном коммуникативном процессе: войдя в сознание носителя языка, они участвуют в формировании его картины мира. В связи с этим важно исследование когнитивных возможностей данной подсистемы имен собственных, специфики семантико-структурных свойств ее составляющих.

Описание новосибирских эргонимов, нередко отражающих социальную ориентированность номинации (магазин «Недорогой», бутик «Олигарх»), тендерные и возрастные факторы (магазины одежды «Женский взгляд» и «For теп»; гипермаркет детских товаров «Банана-Мама» и подростковый клуб «Искатель»), имеет и социолингвистическую значимость.

Комплексное изучение эргонимов особо значимо для современного лингвиста-семасиолога: оно дает возможность расширить представление о содержательной разноплановости словесного знака, его специфике в пограничной зоне между собственными и" нарицательными именами предметов и явлений.

Объектом исследования являются современные русские эргонимы. Выбор новосибирских эргонимических названий обусловлен следующими факторами:

Номинаторы и реципиенты современных названий доступны для психо-и социолингвистических исследований;

Город Новосибирск является крупным административным, культурным, экономическим и транспортным центром, поэтому выводы, сделанные на основе этого материала, могут быть экстраполированы на систему русских эргонимов в целом.

В настоящем исследовании структурно-семантическому анализу эргонимов г. Новосибирска предшествовала работа автора с номинаторами (владельцами, учредителями и сотрудниками предприятий и организаций), а также изучение архивных данных. В первую очередь в картотеку включались известные широкому кругу индивидуумов эргонимы (на основании устных опросов и анкетирования населения), а именно: названия учреждений органов власти, социальных служб, учебных и медицинских организаций, предприятий торговли и сферы услуг.

Предметом исследования являются структурно-семантические и коммуникативно-прагматические особенности современных эргонимов г. Новосибирска: механизмы номинации, виды интерпретации эргонимов.

В качестве источников выступает городская информационная база «ДубльГИС» с 2002 по 2006 гг., картотека эргонимов г. Новосибирска, собранная автором в ходе исследования путём прямой выборки названий с последующим дополнением по письменным источникам (справочникам, схемам, картам). Всего проанализировано и систематизировано 6000 единиц.

Теоретико-методологическая база исследования. Изучение эргонимов в данной работе осуществляется в границах дисциплин лингвистического цикла: лексической семантики (семасиологии и ономасиологии), словообразования, лингвистической семиотики, когнитивистики, лингвокультурологии, прагмалингвистики, теории коммуникации. Теоретико-методологической основой диссертации послужили работы отечественных и зарубежных исследователей: общетеоретические труды в области ономастики (В.Н. Топоров, А.В. Суперанская, В.И. Болотов,В.Д. Бондалетов, В.И. Супрун), работы в области эргонимии (И.В. Крюкова, С.В. Земскова, Д.И. Яловец-Коновалова). В анализе семантики эргонимов мы опираемся на ставшие классическими обобщающие труды по проблемам значения (Дж.Ст. Милль, А.А. Уфимцева, Н.Д. Арутюнова), исследования, в которых рассматриваются отдельные вопросы теории референции (А.Д. Шмелёв, Д.И. Ермолович), работы по семантике имени собственного (В.И. Болотов, В.А. Никонов, Ю.Н. Карпенко, А.В. Суперанская). В исследовании семантической природы процессов, лежащих в основе образования эргонимов, мы опираемся на труды по вопросам семантической и словообразовательной деривации (Д.Н. Шмелев, Л.О. Бутакова,

И.Э. Елесевич), а также на исследования по теории искусственной вторичной номинации (М.Э. Рут, М.В. Голомидова). В словообразовательном анализе используются обобщающие труды по теории образования имен нарицательных (Е.А. Василевская, З.А. Потиха, В.В. Лопатин, В.Н. Немченко, И.С. Улуханов, Е.А. Земская), исследования, в которых рассматриваются отдельные вопросы образования ономастических единиц (И.А. Воробьева, М.Н. Горбаневский, Н.В. Подольская, 1990).

Цель исследования заключается в выявлении и анализе деривационно-функционального потенциала современной эргонимии. Указанная цель реализуется решением следующих задач:

1) проанализировать системные отношения внутри данного корпуса имен;

2) определить специфику эргонимической номинации;

3) выявить особенности лексико-семантической и словообразовательной деривации эргонимов;

4) проследить динамику развития эргонимической системы г. Новосибирска;

5) оценить коммуникативный потенциал эргонимии;

6) описать особенности интерпретирования городских названий адресантом и адресатом.

Методы исследования. Исходным является описательный метод, который включает в себя сбор, каталогизацию, систематизацию материала, позволяет выделить его типы, виды с точки зрения семемного и словообразовательного анализа. Элементы статистического метода используются для подсчета количества эргонимических единиц, соответствующих каждой модели. При анкетировании номинаторов и реципиентов и обработке полученных данных используются социолингвистические методики; для реконструкции номинативных стратегий и мотивировок при создании эргонимов применяется прагматический анализ коммуникаций. Отдельные приемы сопоставительного и контекстного анализа применяются для изучения особенностей функционирования эргонимов в художественном тексте.

Научная новизна работы. В оборот лингвистических исследований введен новый фактический материал (названия городских объектов г. Новосибирска), систематизированный в виде структурно-семантической классификации, которая позволила впервые на эргонимическом материале рассмотреть специфику онимизации как сквозного процесса в образовании имен городских объектов. Уточнены границы эргонимической номинации и выявлена иерархия в семантико-функциональном пространстве названий городских объектов. Представлена динамика развития системы эргонимов г. Новосибирска. Коммуникативно-прагматический анализ городских эргонимических названий позволил выявить специфику и типы их интерпретаций. Выявлены специфичные лингвокультурологические черты эргонимов, обусловленные разными этапами развития русскоязычного общества в XX - начале XXI вв.

Теоретическая значимость исследования состоит в создании и апробации комплексной методики анализа эргонимического материала, интегрирующей структурно-семантический и прагматико-интерпретационный подходы и позволяющей с единых теоретико-методологических позиций описать единицы данного пласта онимической лексики. В рамках изучения онимизации эргонимов развивается идея Д.Н. Шмелева об общности механизмов лексической и словообразовательной деривации. Исследование расширяет представление о специфике содержания языкового знака в пограничных сферах между именем собственным и именем нарицательным, что уточняет знания о многообразии проявлений содержательной структуры номинации вообще и, в частности, искусственной номинации. Работа вносит определённый вклад в развитие представлений о метонимии как о лингвистическом и когнитивном феномене номинации, семантической основе процессов образования эргонимов. Уточняются типы мотиваций при наименовании городских объектов. Работа вносит вклад в развитие теории имени собственного, в мотивологию, прагмалингвистику, лингвокультурологию.

Положения, выносимые на защиту.

1. Эргонимы являются той областью в ономасиологии, в которой находят свое отражение современные номинативные процессы и по которой можно судить как о языковой личности отдельного номинатора, так и о языковой среде города в целом.

2. Сквозным процессом образования эргонимов является онимизация как переход имени нарицательного в имя собственное; онимизация может сопровождаться лексико-семантической и словообразовательной деривацией. Эргонимы демонстрируют общность этих процессов в свете когнитивных взглядов на сущность вербального знака.

3. Ведущие функции эргонимов (номинативная и идентификативная) дополняются информативной функцией, в соответствии с которой можно выделить прямо информирующие, косвенно информирующие и условные названия городских объектов. Условные эргонимы, являясь мотивированными для номинатора, не дают представления о свойствах реалии и требуют дешифровки со стороны адресата.

4. В последнее время важными для эргонимов становятся функции языкового воздействия (экспрессивная, аттрактивная, мнемоническая, магическая и игровая); при создании экспрессивных названий городских объектов активно учитывается фактор адресата и наиболее полно раскрывается творческий потенциал номинатора.

5. Коммуникативная природа эргонимической номинации обусловливает возможности интерпретативного изучения этих единиц: выявление иерархии интенций номинатора, рефлексии адресата и интерпретации филолога-исследователя, анализирующего степень удачности названия городского объекта.

6. В языковой ситуации города взаимопонимание между номинатором и адресатом эргонимической номинации может быть затруднено как помехами «плана выражения», так и «плана содержания» эргонима.

Практическая ценность работы. Выявленные в данной работе семантические и словообразовательные возможности формирования городских эргонимических названий позволяют соотнести (и тем самым уточнить) существующие научные данные об указанной сфере ономастического пространства языка. Интерпретационный подход в описании эргонимов может стать прецедентным для начала обобщений о коммуникативно-прагматическом потенциале эргонимического знака. Лингвопрагматический анализ эргонимических номинаций необходим для разработки конкретных рекомендаций по созданию наименований городских объектов, отвечающих эстетическому вкусу их пользователей. Материал и выводы исследования полезны для вузовской учебной работы: при чтении спецкурсов по ономастике, проведении спецсеминаров, посвященных языку города, в лексикографической практике, а также в сфере менеджмента.

Апробация работы: основные положения диссертационного исследования обсуждались на ежегодно проводимой Новосибирским государственным педагогическим университетом научной конференции

Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении» (Новосибирск, 2004 - 2006 гг.), на конференции «Филологическое обеспечение профессиональной деятельности» в Барнаульском государственном педагогическом университете в 2006 г., а также на заседаниях кафедры современного русского языка Новосибирского государственного педагогического университета. Содержание работы отражено в 6 публикациях, 1 из них - в издании, рекомендованном ВАК для публикаций докторантов и аспирантов.

Структура диссертации. Диссертационная работа состоит из введения, трех исследовательских глав, заключения, библиографического списка и пяти приложений.

Похожие диссертационные работы по специальности «Русский язык», 10.02.01 шифр ВАК

• Аббревиатурные эргонимы г. Махачкалы как многоуровневая система 2012 год, кандидат филологических наук Танаева, Заира Татамовна

• Процессы деривации и терминологизации в подсистеме русского языка: на материале номинаций биологически активных добавок 2008 год, кандидат филологических наук Шарапова, Рано Ахматовна

• Ономастикон города Канска как отражение истории и культуры народа 2007 год, кандидат филологических наук Ворошилова, Екатерина Викторовна

• Социолингвистический и структурно-семантический аспекты эргонимических комплексов на юге Великобритании и России 2012 год, кандидат филологических наук Тураева, Айна Рашидовна

• Номинация внутригородских предприятий и учреждений в современном русском языке: На материале ойкодомонимов г. Ульяновска 2003 год, кандидат филологических наук Стародубцева, Виктория Викторовна

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Носенко, Наталья Владимировна

Итак, в нашем понимании, интерпретационный подход, объединяющий коммуникативные и прагматические начала в изучении названий городских объектов - это тот угол зрения, который позволяет ответить на самые сложные и актуальные вопросы современной эргонимики: почему номинатор выбирает именно это название (тот или иной способ образования, ту или иную модель), чем он руководствуется в своём выборе. Поскольку для эргонимии верен тезис В.А. Никонова, о том, что название «характеризует не столько сам объект, сколько называющих» [Никонов, 1987], то данный подход позволяет понять, как название характеризует языковую личность автора эргонима и реципиента. И здесь находится точка пересечения интерпретационной и коммуникативной лингвистики и современной прагматики, так все эти направления сосредоточивают внимание на языковой личности.

Наше исследование подтверждает тезис о важности прагматической функции (при очевидной функциональной разноплановости эргонимов), ориентированной на отношение между человеком и знаком, для эргонимии. Современная ситуация свидетельствует, что традиционное противопоставление коммерческих предприятий некоммерческим теряет свою актуальность, так как некоммерческие предприятия, такие как школы (например языковые школы «Я», «Инотекст»; частные школы «Эко-школа», «Эврика»), студии, клубы по интересам, спортивные команды и т.п., лишившись поддержки государства, вынуждены вести коммерческую деятельность, вступать в конкурентную борьбу, а следовательно, такого рода коллективы нуждаются в конкурентоспособных названиях.

Начало прагматической функции - магическая - проявляется в эргонимии г. Новосибирска и свидетельствует о живучести отношения к именованию, как к сакральному акту. Каждый номинатор, давая название, надеется на то, что оно принесет удачу, о чем свидетельствуют такие номинации, как «Фортуна», «Улыбка Фортуны», «777», «Остров сокровищ».

Структурно-семантический анализ системы городских названий (в синхронии и диахронии), результаты анкетирования жителей города, экспериментов на свободные ассоциации и экспериментов по созданию номинаций позволяют говорить о том, что в эргонимии г. Новосибирска одновременно имеют место несколько противоположных, но не взаимоисключающих процессов.

С одной стороны, большое количество эргонимов создаётся по традиционной схеме, известной с 20-х гг. XX века, - это аббревиатуры и сложносокращенные номинации, в которых отражается местонахождение, статус и профиль организации. Аббревиатурные эргонимы и раньше вызывали (судя по произведениям И. Ильфа и Е. Петрова) и сейчас продолжают вызывать негативное отношение у адресатов. Это видимо, одна из причин стремления современных номинаторов создавать экспрессивно окрашенные аббревиатурные наименования, а именно: благозвучные («ИРСО»), совпадающие с известными аббревиатурами («ЦРУ», «БТР») или словами («МАГ», «КИТ»).

Номинаторы опираются на русский язык, богатый на яркие, сочные, выразительные слова, используя экспрессивно-образные лексемы, например деминутивы с коннотативной положительной оценкой: «Родничок», «Олюшка», «Ивушка»", слова с положительной денотативной оценкой, закреплённой в языке: «Успех», «Удачный выбор», «Фаворит». Однако творчество создателей номинаций не ограничивается использованием ярких готовых лексем, всё чаще среди эргонимов г. Новосибирска мы встречаем эргонимы-контаминанты («Чемпивон», «Обуванчик», «МолОдёжка», «Спортугалия»), эргонимы-рифмы («Шуры-Муры», «Амур-Тимур», «Тутти-Фрутти») и номинации, в которых актуализированы ложные корни («Тюль -Пан», «ПйНенебельная кухня», «МастерОК»), то есть используется творческий потенциал системы русского языка и актуализируется игровая функция эргонимов.

Адресанту сегодня нужна номинация, которая вызовет у потенциального реципиента цепь полиассоциаций, поэтому в своём выборе он нередко останавливается на сложном знаке, например на осложненной метафоре и метонимии. Однако в связи со спецификой адресата эргонимической номинации, этот сложный знак должен легко пониматься реципиентом, его значение должно лежать на поверхности, и это доказывает сравнение функционирования контаминантов в поэтическом и публицистическом текстах и эргонимов-контаминантов, предпринятое нами в данной главе. В этом плане для эргонимии является важным то, что адресат должен понимать, что эргоним-окказионализм - это не ошибка, а хорошо продуманное изобретение адресанта. Для достижения такого рода взаимопонимания адресат и адресант ЭН должны иметь близкую картину окружающей действительности, похоже интерпретировать события реальности и иметь общий ряд экспликаторов для выражения важных компонентов концептов.

Наш анализ результатов анкетирования и ассоциативных экспериментов с названиями демонстрирует, во-первых, относительность любых суждений по поводу критериев удачности / неудачности эргонима: одни и те же названия отмечены и как удачные, и как неудачные (трактир «Жили-Были», клуб «Баламут», аптека «Здравствуйте»). Во-вторых, у подавляющего большинства негативную реакцию вызывают аббревиатуры («НЗХК», «ИМПИСР») и эргонимы, основанные на личных именах {«Наталья», «Аннушка»). В-третьих, разные типы интерпретаторов (номинатор, адресат и филолог) оценивают названия по различным критериям. Для номинатора первостепенную важность имеет связь названия с профилем, ассортиментом предприятия (информирующая функция). Для адресата важна оригинальность названия. Проанализировав неудачные, по данным анкетирования, названия с позиций филолога-интерпретатора, мы выделили следующие виды помех, которые могут привести к коммуникативным неудачам:

1) помехи «плана выражения» (аббревиатуры, использование графики других языков, иноязычные вкрапления, в том числе и транслитерации); 2) помехи «плана содержания» (использование названий, ВФ которых диссонирует с видом деятельности предприятия, использование личных имён и культурных символов, эксплуатация одного из значений многозначного слова без учета других значений).

Заключение

Результаты данного диссертационного исследования могут быть обобщены следующим образом.

1. Во многом благодаря тем количественным и качественным изменениям, которые происходят с названиями, связанными с материальной культурой, а именно эргонимами и прагматонимами, особое внимание лингвистов приковано именно к этим пластам ономастической лексики. Наш анализ проблемы терминологии, существующей в ономастике, показал необходимость и достаточность термина «эргоним» для наименования таких городских объектов, как предприятия, организации, учреждения. Взяв за основу концепцию A.B. Суперанской , мы определили эргоним как комплексную лексическую единицу. Несмотря на явное сближение с топонимом и соционимом, эргоним представляет собой отдельный подразряд имен собственных, поскольку имеет свой, отличный от других объект номинации - предприятие, организацию и под.

Эргонимы как индивидуализирующие названия, важные для современной, особенно городской, коммуникации, безоговорочно включены нами в ономастическое пространство современного русского языка. Часть эргонимов является носителями прототипических свойств ИС (условность, затемненная мотивировка): туристическое агентство «Лампа Аладдина», торговая компания «Август», городская организация инвалидов «День». Другие названия городских объектов, включающие в свой состав и нарицательные индексаторы, ближе к именам нарицательным в оппозиции «имя нарицательное - имя собственное»: МОУ ДОД «Школа искусств № 6», МУЗ «Управление судебного департамента в Новосибирской области». Тем самым уточнен объем эргонимической номинации.

Эргонимы как подразряд имен собственных начинались именно с описательных форм (о чем свидетельствует и исторические экскурсы, предпринятые в нашей работе) постепенно приобретали ядерные признаки имен собственных (условность, отсутствие полной мотивированности); семантико-функциональные признаки эргонимического названия и сейчас ещё находятся на стадии формирования.

Основой понимания значения эргонима стал функциональный подход. В свете этого подхода лексическое значение эргонима складывается из тех же типов отношений (макрокомпонентов), что и ЛЗ других разрядов ИС и ИН (денотативного, сигнификативного, структурного), но при этом обладает рядом особенностей. Среди компонентов сигнификата эргонима большую важность имеет дескриптивный, или характеризующий, компонент, включающий в себя некое множество признаков референта, достаточных, чтобы основная масса образованных носителей языка понимала, о чем идёт речь. По сравнению с наиболее исследованными антропонимами эргонимы характеризуются важностью ВФ как мотивировочного признака, лежащего в основе наименования.

В исследовании выделены официальный, полуофициальный и неофициальный слои эргонимической системы г. Новосибирска. Это позволило выявить ряд особенностей взаимосвязи искусственной и естественной номинации в эргонимии. Искусственные номинации становятся производящей базой для естественных (народных) названий («Новосибирский мелькомбинат № /» - «Мельница», «Пассажирское автотранспортное предприятие» - «Патап», «Патапыч»). В свою очередь, естественно сформировавшиеся названия переходят в ранг официальных номинаций, например, магазины «Под строкой», «Под часами». Естественные номинации устойчивы к новым идеологическим установкам, перемене моды на названия (например, народное название магазина в Первомайском районе «Подвальчик» выигрывает конкурентную борьбу у официальных номинаций этого городского объекта («Магазин № 24», «Торговый центр», «У Переходного») на протяжении 30 лет).

Предпринятый в работе анализ взаимодействия эргонима и номенклатурных терминов (кафе, магазин, клуб, ресторан и др.) позволил описать особенности совместного функционирования данных единиц.

Показана социокультурная обусловленность индексаторов эргонима. Дискурсивный анализ лексем столовая, кафе, бар, ресторан с привлечением в качестве источников 2000 контекстов из произведений русских писателей конца XX - начала XI вв. (Василия Аксенова, Виктории Токаревой, Нины Садур, Гайто Газданова, Ирины Полянской, Людмилы Улицкой и других) выявил образы данных городских объектов в сознании носителей русского языка (кафе - "место встреч и свиданий, творческих поисков и любовных томлений, нейтральная территория, где все равны и другое"). Конструированные в данном диссертационном исследовании образы являются основой эргонимических номинаций и могут быть использованы номинаторами города при создании названий.

Классификация эргонимов в соответствии с профилем объектов номинации, представленная в исследовании, наглядно демонстрирует обусловленность выбора языковых единиц спецификой объекта наименования.

В работе доказано, что идентифицирующий, условно-символический и символический принципы, лежащие в основе номинации периферийной части ономастического пространства русского языка [И.В. Крюкова, 1997], характерны и для эргонимов.

На основании указанных принципов и учитывая опыт классификации имен собственных Р.Я. Ивановой (на материале названий сортов винограда) [Иванова, 1973] и О.И. Стрижевской (на материале названий минералов) [Стрижевская, 1975], эргонимы г. Новосибирска классифицированы по трем типам:

Прямо информирующие,

Косвенно информирующие,

Условные.

Эргонимы первого типа содержат прямое указание на различные свойства называемого объекта: магазин (.(Детская одежда» (указание на возраст потребителей и ассортимент), магазин ((Вестфалика» (указание на принадлежность предприятию), магазин аудио- и видеотехники «От Ивана Иваныча» (указание на имя и отчество владельца), фирма «Кровля и изоляция» (указание на ассортимент). В основе наименований данной группы лежит информирующий принцип номинации. Данный класс представлен, с одной стороны, описательными названиями, которые включают в свой состав аппелятивные индексаторы: «Муниципальное казенное предприятие ЖКХ г. Новосибирска», а с другой -монопризнаковыми номинациями, связанными с метонимическим переносом: магазин «Японские автозапчасти». Прямо информирующие эргонимы являются периферийными в общем ономастическом пространстве.

Эргонимы второго типа опосредовано указывают на свойства объекта номинации: швейное предприятие «Наша мода», издательско-полиграфическое предприятие «Офсет», магазин обуви «Хрустальный башмачок», кафе «Шанхай», В основе наименований данной группы лежит условно-символический принцип номинации.

Эргонимы третьего типа, являясь мотивированными для номинатора, не дают представления о свойствах реалии, а только информируют о том, что сам эргоним - нечто яркое, выразительное (торговая компания «Зенит», кафе «Шафран» и «Беловодье», стоматологический центр «Бриз», салон-парикмахерская «Виртуаль»). В основе наименований данной группы лежит символический принцип номинации. Условные эргонимы ближе других к ядерным и около ядерным подразрядам имен собственных.

Представленность указанных типов актуализирует иерархические отношения в эргонимическом пространстве языка и определенные соответствия ядерно-периферийному строению общего ономастического поля.

2. Проанализировав основные проблемы словообразования онимов, существующие в современной русистике (проблему определения словообразовательной структуры слова и мотивирующей базы, проблему выделения типси и модели семантической деривации) и высказав своё отношение в пользу близости механизмов морфемной и семантической деривации, мы ввели понятия типа и модели эргонимической семантической деривации. Основываясь на отстаиваемых нами теоретических положениях и исходя из целей исследования, мы разработали классификацию современных эргонимов г. Новосибирска по способам образования, учитывая процентное соотношение выделенных классов и подклассов.

Данная классификация наглядно демонстрирует, что в эргонимии нашего города конкурируют два процесса: семантическая метонимическая онимизация и аббревиация как морфемный процесс.

1) композиция - 37,5% (аббревиация - 27%, сложение - 10%, контаминация - 0,5%);

3) описательные номинации - 14%,

4) трансонимизация, метафорическая онимизация, метонимическая онимизация, осложненная метафоризацией, - 10%;

5) субстантивация -2 %;

6) номинализация - 1%;

7) аффиксация - 0, 5%.

Изучив данные за 1912, 1924 - 25, 1931 и 1990 гг., мы смогли представить динамику развития эргонимической системы г. Новосибирска в XX веке, которая характеризуется постепенным уходом от описательных отантропонимических наименований («Торговая контора А.Я. Якобсон», «Сапожная мастерская Сорокина», «Иванов и сын», «Матуханин с сыновьями») (с 1912 по 1925 гг. 45% всех эргонимов - это трансонимизированные наименования) к аббревиации (в 1924 - 25 гг. 48, 6%, в 1931г. - около 90 %, в 1991 г. - 50%). Таким образом, аббревиация остается ведущим способом образования эргонимов г. Новосибирска на протяжении почти 80 лет.

3. Результаты изучения особенностей структуры, семантики и функционирования эргонимов, представленные в нашем исследовании, доказывают коммуникативную значимость названий городских объектов. На этом основании может быть выделен и описан коммуникативный аспект эргонимии, который нельзя полностью отделить от прагматического аспекта и «связывающего» их интерпретационного подхода.

В работе обоснована возможность привлечения интерпретационного подхода в изучении эргонимии города. Этот актуальный для современной русистики подход базируется на понимании коммуникативных и прагматических особенностей создания, восприятия и использования эргонимов. В фокусе внимания исследователя оказываются проблемы, связанные с особенностями адресанта и адресата эргонимической номинации, того, как последние интерпретируют названия, те факторы, которые помогают и мешают взаимопониманию номинатора и реципиента названия. Именно такая постановка проблемы позволила ясно увидеть точки пересечения интерпретационного подхода и современной прагматики, ориентированной на изучение ЯЛ, что, в свою очередь, позволяет использовать наработки в области прагматики (например анализ функционирования эргонимов) для оценки интерпретационного потенциала номинаций.

Наш анализ показал функциональную разноплановость эргонимов. При этом, кроме основных, важной для всех эргонимов является прагматическая функция (функция воздействия). В новосибирской эргонимии мы находим проявления магической функции, которая является исторически исходной для группы прагматических функций: казино «Фортуна», «777».

К прагматическим относится важная для современной эргонимии экспрессивная функция. Она включает в себя более частные функции: оценочную, эмоционально-оценочную, игровую, аттрактивную и др.

Экспрессивная функция новосибирской эргонимии соотносится с понятием «экспрессивности» как семантической категории. Спецификой ее проявления является то, что номинаторы г. Новосибирска из числа имен нарицательных выбирают лексемы с положительной оценкой, закреплённой в языке: «Удачный выбор», «Успех дачника», фирма «Лучшие окна»; лексемы с уменьшительно-ласкательными суффиксами: детский сад «Солнышко», магазины «Ивушка», «Родничок». Актуальным является использование экспрессии неологизмов - эргонимов-контаминантов (магазины «Чемпивон», «Обуванчик», «МолОдёжка», «Спортугалия»), эргонимов-рифм (магазин кондитерских изделий «Шара-Бара», кофейня «Мока-Лока») и номинаций, в которых актуализированы ложные корни («Тюль - Пан», «Пзкенебельная кухня», «МастерОК»). Таким образом в современной эргонимии используется творческий потенциал системы русского языка и актуализируется игровая функция эргонимов.

4. На основании анализа результатов анкетирования и экспериментов мы выработали некоторые признаки удачных названий городских объектов разного профиля и можем дать рекомендации по номинации объектов этого типа.

В основе эргонимической номинации лежит то представление об объекте, которое существует в сознании носителей русского языка: например, лексема бар вызывает ассоциации с крепкими напитками, что отражается в названиях новосибирских баров: «Жажда», «Пивные друзья», «Пинта».

Большинство респондентов отметили важность хорошего названия для любой организации, а также то, что название должно быть оригинальным, соответствовать роду деятельности предприятия, вызывать положительные ассоциации и привлекать внимание.

В ходе исследования выяснено, что наиболее полно перечисленным выше требованиям отвечает название, основанное на сложном знаке, например на метонимии, осложненной метафорой (магазин винно-водочных изделий «Крепость», обувной магазин «Под каблуком»), или на экспрессивном композите (контаминанте, акронимической аббревиатуре). Наиболее полно прагматическую функцию выполняют «эргонимы-загадки», которые заставляют задуматься о мотивировке номинации, например: супермаркет «Островок», расположенный на ул. Экваторной, ассоциируется с «Островком на экваторе». Ср.: магазин «15 строителей» (на проспекте Строителей, д. 15).

Перспективой нашего исследования может стать дальнейшая работа по определению соотношения между концептами и соответствующими эргонимами как их экспликаторами, а также выявление особенностей интерпретации иноязычных трансплантантов в составе эргонимической лексики.

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.

Создано 20.10.2006 10:36 Обновлено 30.01.2012 09:30 Дата публикации

Топонимы - неотъемлемая часть фоновых знаний носителей данного языка и культуры: в них, как в зеркале, отражаются история данного народа, история заселения и освоения данной территории. Поэтому именно эта часть лексики издавна привлекает внимание не только филологов, но и историков, этнографов, географов.

Современный этап развития российской лингвистической нау­ки характеризуется, несмотря на все объективные трудности, глу­бо­ким интересом к природе филологического познания, его осо­бен­ностям и единству с научными дисциплинами, изучающими исто­ри­ческое прошлое народа, его материальную и духовную культуру; примером успешной реализации такого подхода стали многие научные труды акад. В.П.Нерознака. Если для работ в области нарицательной лексики подобный интерес в це­лом может быть: а) центральным, б) одним из нескольких, в) второ­степенным (факультативным), то для работ в области онимической лек­сики он должен быть практически всегда определяющим: такова специфика имен собственных в целом, а также географических на­зва­ний, в частности. Ср. точное и справедливое опре­де­ление Г.Д.Томахина: "Топонимы - неотъемлемая часть фоновых зна­ний носителей данного языка и культуры: в них, как в зеркале, отра­жаются история данного народа, история заселения и освоения данной территории. Поэтому именно эта часть лексики издавна при­влекает внимание не только филологов, но и историков, этнографов, гео­графов" . Топоним не есть лишь условный знак объекта, идентифици­рующий его в череде однотипных объектов. Используя некоторые идеи русского философа Семена Франка можно предположить, что важнее противопоставление не апеллятива и онима (условно "мы" и "я"), а двух или более онимов (условно "я" и "ты") при том, что налицо "соборное бытие" в нашей речи апеллятивов (условно - "мы"), имеющих с онимами общий денотат; в той же степени, как человек немыслим иначе как в качестве члена общества, так и любой то­поним на самом деле существует в сознании и жизни человека лишь в составе члена своего общества - реальной системы (подси­сте­мы) названий, обладающих общей лингвистической судьбой, но собственной историко-культурной биографией . Последняя может быть: а) исключительной (уникальной); б) индивидуальной (типоло­гизированной); в) фатической (стандартной). Рассмотрим это более подробно на трех конкретных примерах, взятых нами из топонимии Москвы.

Пример первой разновидности - топоним Лосиный остров. По характеру и числу своих фоно­вых он знаний действительно уникален и может быть отнесен к числу особо ценных и богатых.

Лосиный остров (второй вариант названия, более старый, - Погонно-Лосиный остров) - своеобразный наследник того густого, местами непроходимого бора, который тянулся от северо-восточных окрестностей Москвы несколько веков назад. Эта богатая дичью и зверем подмосковная тайга стала местом царской соколиной и зверовой охоты. Изобиловал этот лес и лосем, откуда и пошла первая часть его названия - Лосиный остров; лесные исполины-лоси водятся здесь и по сей день.

Современное русское слово лось означает «крупное животное семейства оленей, с массивной горбоносой головой, у самцов - с широкими, обычно лопатообразными рогами, высокой холкой». Слово это по своему происхождению общеславянское; оно существовало в языке восточных славян - древнерусском, о чем можно судить, например, по памятнику древнерусской письменности «Поучение Владимира Мономаха», созданному в XII веке («...два лоси - один ногами топтал»). Прилагательное лосиный , производное от существительного лось , появилось значительно позже - уже в русском, а не в древнерусском языке. Это нам также известно по письменным источникам, среди которых - так называемый «Рукописный лексикон» первой половины XVIII века. Однокоренные слова находим мы в украинском языке - лось , сербскоом - лос , в чешском и словенском - los , в польском - los , других славянских языках. Ученые-этимологи усматривают в нем очень древний корнень, родственный в том числе древневерхненемецкой лексике и восходящий к индоевропейскому языку. Не вдаваясь в тонкости этимологического анализа и во все изменения, которые претерпело праславянское слово * los " , можно привести мнение специалистов, которые считают, что это животное получило свое название в древнейшую эпоху по цвету шерсти - коричнево-желтому, рыжему .

А вторая часть топонима Лосиный остров ? Какова ее история и смысл? Между прочим, у самой границы Москвы, к юго-востоку от нее, есть село Остров . Что общего у лесного массива и заповедника Лосиный остров и старинного села Остров ? Действительно, каждый, кто проезжал по Московской кольцевой автомобильной дороге на участке близ города Лыткарино, не раз видел среди зеленых холмов и негустых перелесков чудо - белокаменную шатровую церковь, украшенную восемью рядами кокошников, а вокруг - затейливо расположившиеся дома. Это подмосковное село Остров, а церковь Преображения в нем - замечательный памятник архитектуры XVI века. Село Остров хорошо известно историкам: его название встречается еще в документах XIV века. Князь Иван Данилович Калита перед поездкой в Орду (в благополучном завершении которой не был уверен) составил духовную грамоту-завещание, где в числе прочих сел и волостей, завещаемых старшему сыну Семену, упоминается и Остров. История села примечательна. И вот какое совпадение - в его окрестностях, как и в Лосином острове, любили охотиться московские князья и цари: долгое время село было дворцовым. Нередко здесь бывал Иван Грозный. Особенно приглянулись село и его округа большому, как вы уже узнали, любителю охоты Алексею Михайловичу, отцу Петра I . Потом Остров был во владении князя Меншикова, графа Орлова-Чесменского, а с 1868 года принадлежал соседнему Николо-Угрешскому монастырю. Но если история селения сравнительно проста и легко восстанавливается по различным документам, то этого нельзя сказать о его имени. Что значит для современного человека слово остров ? Вероятно, «часть суши, окруженная со всех сторон водой». Но наименование подмосковного села к этому не имеет никакого отношения. Почему же его так назвали? Оказывается, слово остров стало именем села, имея другое значение. Его нет в современном русском литературном языке; теперь оно сохранилось только в некоторых говорах. Островом в центральной России именовали участок леса в степи, поросшую лесом возвышенность на равнине, невысокие и плосковерхие бугры, холмы. С восточной стороны села расположен холм-останец, который местные старожилы называют горой Веретье. Древнерусское слово веретье (или веретея ) означало, как известно по памятникам письменности, «сухое возвышенное место среди леса, болот».

В топониме же Лосиный остров народный географический термин остров определенно употребляется не в связи с формами рельефа местности, а как характеристика здешней флоры - в значении «участок леса в степи, на открытом месте» и «лесная роща». Топоним этот стал основой для некоторых других названий: здесь, в северо-восточной части Москвы, есть железнодорожная станция «Лосиноостровская» (в устной речи москвичей часто именуемая просто «Лосинка ») и Лосиноостровская улица. Бывший подмосковный город Бабушкин (ныне в составе Москвы), название в 1939 году в честь полярного летчика Михаила Бабушкина, участника многих экспедиций в Арктике, вырос из дачного поселка при платформе Лосиноостровская, возникшего еще в конце XIX века. Со временем поселок Лосиноостровский превратился в город Лосиноостровск и под этим именем был известен до его переименования в Бабушкин .

Но главное - это национальный природный парк и заповедник «Лосиный остров» площадью 11 тысяч гектаров, образованный в 1978 году. Начинаясь от Сокольников и вбирая в себя Яузский и Лосиноостровский лесопарки, он тянется до городов Мытищи, Королев (бывший Калининград) и Балашиха. Заповедным место это стало еще со времен Ивана Грозного - как «государева заповедная роща».

Ныне топоним Лосиный остров настолько прочно ассоциируется с понятием "Москва", что в сознании многих носителей русского языка неотделим от нее - как и целый ряд других уникальных московских топонимов (Воробьевы горы, Серебряный бор, Арбат и др.

Вторая разновидность историко-культурной биографии топо­нимов - индивидуальные (типологизированные) названия . Уточнить наше представление поможет параллель с па­мят­никами архитектуры: церковь Николы в Хамовниках является индивидуальным памятником, но входит в ряд ценных, но типо­логизированных построек своей эпохи (XVII в.), обладающим своей индивидуальной биографией, но дошедшим до нашего времени в ряду других, близких по архитектуре и судьбе храмов Москвы. В то же самое время, в таком контексте Успенский собор Кремля является уни­кальным как по своей архитектуре, так и по композиции, по внутреннему убранству и особенно по историко-культурной био­графии.

В качестве примера второй разновидности историко-культур­ной биографии русских внутригородских названий может быть взят топоним Ивановское .

Черты и этого варианта с очевидностью выявляются не в про­ти­во­поставлении nomina propria ? ? nomina apellativa, а в понимании философом С.Л.Франком противопоставления "я" и "ты", приме­ненного нами к миру имен и названий.

Сейчас Ивановское – обширный район в Восточной префектуре столицы, вблизи Московской кольцевой автодороги. Его главными улицами считаются улицы Сталеваров, Саянская, Свободный проспект. На юге район соседствует с Новогиреевом, на севере – с Южным Измайловом. В городскую черту Ивановское было включено в 1960 году.

Несмотря на то, что внешне Ивановское уверенно ассоциируется с понятием «спальный район», все это - древняя земля Московского края, которая дышит стариной, легендами, памятью о наших предках-славянах. Здесь простирались пашни, зеленели рощи, стояли старинные деревни и села.

Первое документальное упоминание об Ивановском относится к XVI веку. В те стародавние времена было оно частью царской и боярской Измайловской усадьбы, хотя первоначально называлось по-иному: деревня Копьево на речке Измайловке. Но уже в XVI веке здесь выстроили церковь в честь Рождества Иоанна Предтечи, поначалу – деревянную, отсюда и повелось название села – Ивановское . Названия сел, данные по храмам, на Руси были очень распространены: Покровское, Троицкое, Успенское, Никольское и т.д. Одним из владельцев Ивановского был шурин царя Ивана Грозного – Микита Романович Юрьев.

Вероятно, первая деревянная Ивановская церковь была поставлена здесь не случайно, а в честь небесного покровителя одного из первых владельцев и первопоселенцев. Однако доподлинно это пока не установлено.

Тот каменный храм Рождества Иоанна Предтечи, который сохранился в Ивановском до наших дней, выстроен в стиле классицизма. Он был освящен в 1801 году. Ивановская церковь редко пустовала, ведь располагалась она близ Старой Владимирской дороги – знаменитой Владимирки . В 1919 году Владимирское шоссе в Москве было переименовано в шоссе Энтузиастов.

Примером третьей разновидности историко-куль­турной биографии русских внутригородских названий может быть назван топоним улица Строителей .

Черты этого варианта, который определяется нами как фатическая (стандартная), “пустая” историко-культурная биография то­по­нима, также появляются не в противопоставлении nomina pro­pria ? ? nomina apeliativa, а в оппозиции "я" и "ты" по С.Л.Франку, примененной нами к массиву топонимических единиц (топоним ? ? ? ? то­поним/топонимы, но не топоним ? ? апеллятив и т.д.).

Ул.Строителей расположена в Москве между Ленинским просп. и просп.Вернадского: она относится к Юго-Западному адми­ни­стративному округу (одновременно - к двум муниципальным округам: Гагаринскому и Ломоносовскому). По данным справоч­ни­ков, название появилось на карте столицы СССР в 1958 г., ранее же ули­ца именовалась чуть иначе - 1-я ул.Строителей; при этом совре­менный топоним в одном из наиболее известных пособий по москов­ской топонимике приводится со звездочкой, означающей, "что пере­именование произведено с целью ликвидации одноименности" . Ср. также объяснение происхождения топонима ул.Строителей: "По­лу­чила название в честь строителей нового жилого района Москвы - Юго-Запада. Название сохранено от существовавших здесь ранее четырех улиц Строителей" .

Историко-культурная биография московского топонима ул.Строителей столь же коротка, сколь и бессодержательна, “пуста” - как по первоначальной мотивации, так и по последующим исто­ри­ко-культурным фактам, событиям, ассоциациям, знаниям. Сле­ду­ет добавить, что в 86% городов России, топонимия которых в той или иной мере привлекалась нами к осуществлению большого, многолетнего иссле­до­вания, также есть улицы Строителей, зачастую - с допол­ни­тельными цифровыми "индексами". Не случаен и тот факт, что фа­бу­ла и завязка конфликта сценария популярной кинокомедии Э.А.Ря­за­нова "Ирония судьбы, или С легким паром" в определенной сте­пени основаны на стандартности новой городской топонимии Мос­квы и Санкт-Петербурга (в фильме - Ленинграда), на совпадении московского и ленинградского топонимов ул.Стро­ителей, которое - в череде других совпадений - приводит героев фильма к не­ожиданным ошибкам, встречам и помогают зрителю иронично взгля­нуть на безликую стандартность окружающей его жизни.

Сказанное не означает, что для узкого круга лиц, например - одной семьи или одного трудового коллектива топоним ул.Стро­ите­лей не может приобрести - по тем или иным объективным при­чи­нам - особого звучания, значения: для локальных групп носителей рус­ского языка даже эти топонимы вполне могут обладать значимыми элементами в своей историко-культурной биографии и посему не быть “пустыми”, оставаясь таковыми для большинства населения го­рода. Здесь нельзя не упомянуть еще об одной проблеме, которая заслуживает отдельного рассмотрения: помимо общей характеристики топонимов существует не менее актуальная для теории языковедения тема индивидуального аспекта владения набором топонимов. Каждая язы­ковая личность владеет определенным набором их, который задает некоторые пространственно-географические вехи и ограни­че­ния в этом мире. В какой-то части этот набор для каждой личности уникален и не совпадает с наборами других людей. Этот набор - часть знаний (когнитивный аспект) личности о мире. Топонимы не­сом­ненно входят в ассоциативные поля апеллятивов и сами фор­мируют вокруг себя оригинальные поля, несущие своеобразный на­ци­ональный колорит. Ср.: "...Не требует специальных доказательств то положение, что языковая личность как объект лингвистического изучения позволяет на систематической основе рассматривать как вза­имодействующие все четыре фундаментальных языковых свой­ства. Во-первых, потому, что личность есть средоточие и результат социальных законов; во-вторых, потому, что она есть про­дукт исторического развития этноса; в-третьих, по причине принадлежности ее мотивационных предрасположений, возника­ющих из взаимодействия биологических побуждений с социальными и физическими условиями, - к психической сфере: наконец, в-чет­вертых, - в силу того, что личность есть создатель и пользо­ватель знаковых, т.е. системно-структурных по своей при­роде, образований. В итоге известная метафора "Стиль - это человек" расшифровывается как двуплановая формула, которая вклю­чает представление о личности, реализующей стиль жизни, отражаемый в стиле употребления языка , т.е. соеди­няет социально-поведенческий контекст с речевым" . Должен осо­бо отметить, что цитируемая монография Ю.Н.Караулова "Русский язык и языковая личность", чрезвычайно щедрая на перспективные научные проекты и оправданно ставшая в кратчайшие сроки библи­о­графической редкостью, будет еще долго питать целые поколения пыт­ли­вых и неравнодушных исследователей богатейшими идеями.

Однако вернемся к третьему типу историко-культурной био­гра­фии русских городских топонимов. Заметим, что несмотря на внешнюю стандартизированность и фатич­ность топонимов типа московской ул.Строителей (остро ощущаемую современными исследователями-филологами), их нельзя в целом исключить из топонимии как из явления историко-культур­ного характера. Здесь целесообразно вести речь об объеме и специ­фике информации, транслируемой такими названиями, о ее векторе и пр. В этой связи стоит вспомнить, что покойный Ю.М.Лотман на­зы­вал культуру совокупностью ненаследованной информации, кото­рую накапливают, хранят и передают разнообразные человеческие коллективы .

Авторы же коллективной монографии "Теория и методика онома­стических исследований", анализируя проблемы культуроло­ги­чес­кого аспекта ономастических исследований, справедливо используют еще одну важную мысль Ю.М.Лотмана - тезис о коде эпохи: "Элементы духовной культуры выявить в ономастике труднее, поскольку для этого необходимо знать код эпохи (Лотман). Напри­мер, зная код нашей советской эпохи, мы утверждаем, что личные имена 20-30-х годов типа Октябрь , Май , Гертруда (герой труда) отра­жают новую культуру и идеологию. Не зная этого кода, мы от­не­сли бы имена Октябрь и Май к хроноантропонимам, а Гертруда - к числу сакральных германских имен, не имея возможности объяс­нить появление особого интереса к нему" .

Знание кода советской эпохи позволяет нам должным образом анализировать стандартные биографии топонимов типа ул.Строи­те­лей (нами намеренно выбран самый нейтральный - со стили­сти­чес­кой и идеологической точек зрения - пример) и должным обра­зом относиться к ним, что не мешает нам видеть в них часть сово­куп­ности ненаследственной информации, которая была накоплена, сохра­нена и передана нам тем человеческим коллективом, который опре­делялся термином "советский народ".

Итак, историко-культурная биография топонима оказывается теснейшим образом связанной с историко-культурной, социальной, поли­тической и даже экономической биографией именуемого объек­та. В то же время она самым тесным образом связана с такими внеш­не разнородными информационными блоками, как бы закреплен­ными за конкретным названием, как этимология топонима (в со­ста­ве триады причина номинации-повод номинации-мотив номина­ции), его функционально-стилистические особенности (в частности - возможности его перефразирования) и даже его правильное произ­но­шение и написание: в равной мере сюда не могут не быть отне­сены такие реально существующие блоки, как адресный (инфор­мация о том, где расположен именуемый объект) или структурно-сло­во­образовательный (какова "техническая" история образования то­по­нима и какие составные элементы, морфемные "кирпичики" мо­гут быть в нем вычленены) и др.

Все более и более очевидным становится факт того, что за каждым топонимом без исключения стоит законченный (однако не за­кры­тый, а открытый) информационный ряд , который может быть подвергнут структурированному описанию в соответствии с объективно суще­ствующими в нем блоками. Что же касается живой русской речи (как устного, так и письменного ее вариантов), то обычно в ней акту­али­зи­рованы не все, а лишь один или несколько данных блоков - в зави­симости от целей и особенностей того или иного монолога или диа­лога, в котором используется данный топоним (или топонимы). Может ли такой комплексный "информационный ряд" быть иссле­дован и как лингвистическое явление, и как социо-культурное по­рож­дение - при одновременном переходе от теории к практике, к важ­нейшим потребностям лексикографии? Может ли быть создан та­кой словарь, который вобрал бы в себя все столь разнородные, но неотъемлемые черты и характеристики топонима и стоящую за ним ин­формацию? Проведенные нами исследования и их результаты да­ли на этот вопрос положительный ответ. Условием успешной реали­за­ции такой сложной задачи может стать, на наш взгляд, гипотеза о топониме как о свернутом тексте и разработка на ее основе теории и практики создания многофункциональных (многоцелевых) топони­ми­чес­ких компьютерных словарей и баз данных. Именно в этом направлении (не исключающем традиционных путей описания географических названий) может и должна развиваться отечественная топонимическая лексикография в начале нового столетия.

Цитируемая литература

1. Томахин Г.Д.. Топонимы как реалии языка и культуры (на материале гегографических названий США). - Вопроосы языкознания, 1984, №4, с.84.

2. Горбаневский М.В. Противопоставление nomina propria и nomina apellativa в контексте идей С.Л.Франка о соотоношении "я" и "мы". - В кн.: Горбаневский М.В. Русская городская топонимия: Методы историко-культурного изучения и создания компьютерных словарей. - М.: ОЛРС, 1996, с.268-276.

3. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь русского языка. Т.1. - М.: Рус.яз., 1994, с.492.

4. Шанский Н.М., Боброва Т.А. Этимологический словарь русского языка. - М.: Прозерпина, 1994,

С.171-172.

5. Имена московских улиц. /Г.К.Ефремов и др. - М.: Моск.рабочий, 1985, с.19.

6. Имена московских улиц. /Г.К.Ефремов и др. - М.: Моск.рабочий, 1985, с.344. Разумеется, подобная историко-культурная биография топонимов в сочетании с их первоначальной мотивировкой не может быть основой для поэтических поисков, писательских находок-образов, поэтических метафор. Ср. стихотворение Д.Сухарева, ставшее интересной пес­ней благодаря мелодии С.Никитина. Оно назы­ва­ется "Окликни улицы Москвы": "Замоскворечье, Лужники, /И Лихоборы, и Плю­щиха, /Фили, Потылиха, Палиха, /Бутырский хутор, Путинки, /И Птичий рынок, и Щи­пок, /И Сивцев вражек, и Ольховка, /Ямское поле, Хомутовка, /Котлы, Цыганский уго­лок, /Манеж, Воздвиженка, Арбат, /Неопалимовский, Лубянка, /Труба, Ваганьково, Та­ган­ка, /Охотный Ряд, Нескучный сад, /Окликни улицы Москвы, /И тихо скрипнет мос­то­винка, /И не москвичка - московитка /Поставит ведра на мостки, /Напьются Яузой лу­га, /Потянет ягодой с Полянки, /Проснутся кузни на Таганке, /А на Остоженке стога, /За­рядье, Кремль, Москва-река, /И Самотека, и Неглинка, /Стремянный, Сретенка, Стро­мынка, /Староконюшенный, Бега, /Кузнецкий мост, Цветной бульвар, /Калашный, Хлеб­ный, Поварская, /Колбасный, Скатертный, Тверская, /и Разгуляй, и Крымский вал... /У старика своя семья, /У кулика свое Болото. - /Привет, Никитские ворота, /Са­до­во-Сухаревская! /Окликни улицы Москвы..." (Факт цитирования нами данного текста не означает, что автор считает: каждое дореволюционное название было именно та­кой - сочной и образной, точной и непохожей на другие - мелодией в старинной топо­нимической "симфонии" Москвы. Да, далеко не каждое, но значительная их часть !).

Что такое вывеска? Н.В. Козловская, кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка РГПУ им. А.И. Герцена предложила такое определение: «Городские вывески – тексты малой формы, в которых часто находит выражение языковая личность автора, то есть человека или группы лиц, создающих наименование городского объекта».

Кто прав? С.И. Ожегов даёт определения, опираясь на функции данного явления – информирование. В определении Н.В. Козловской акцент перенесён на личность, создающую вывеску, так как в современном мире без броской и запоминающейся рекламы обратить на себя внимание невозможно, особенно если тебя окружают многочисленные конкуренты. Современные вывески – это не просто информация об объекте, это способ привлечь внимание потенциальных потребителей услуг.

Цель моей работы – выяснить, по каким принципам созданы современные городские вывески–наименования и как не допустить дальнейшего возникновения названий–монстров, созданных авторами, которым не хватает языкового такта, филологического образования, лингвистической интуиции. В исследовании рассмотрено более 60 наименований, существующих на улицах города Хабаровска и посёлка Лучегорск, что позволяет сделать вывод о тенденциях, сложившихся в области номинации современных городских объектов.

Немотивированные названия не имеют явных ассоциативных связей с объектом наименования и сферой городского бытия, к которой они «приписаны». Например: «Фламинго», «Голиаф», «Спэйс», «Континент», «Гармония»,«Парус», «Мария», «Империя», «Коралл», «Виват», «Бриз», «Елена», «Нинэль, «Берёзка», «Сударушка», «Метелица», «Ассорти», «Калинка», «Ирина», «Ирис», «Надаровка», «Адонис», «Светлана», «Роман», «Лотос».

Мотивированные названия Названия объектов должны легко обнаруживать какие–либо мотивирующие связи с объектом наименования. Опираясь на собранные мною материалы, можно выделить следующие группы: названия, опирающиеся на городскую топонимику; названия, мотивированные тематическими и лексико–семантическими связями слов; названия, отражающие специализацию городских объектов по функциональному назначению, ассортименту и типу товара; названия, позволяющие обнаружить мотивирующие ассоциативные связи с объектом наименования.

Вторую группу наименований, мотивированных тематическими и лексико- семантическими связями слов, можно представить следующими вывесками: «Азбука мебели» - сеть магазинов мебели; «Дневничок» – товары для школьников; «Мир сантехники» – магазин сантехнического оборудования.

Немотивированные названия Немотивированные названия не имеют явных ассоциативных связей с объектом наименования и сферой городского бытия, к которой они «приписаны». Среди таких названий можно выделить несколько обширных тематических групп, встречающихся чаще других: наименования с использованием цифр и чисел (иногда в комбинациях с буквами и другими графическими элементами); наименования с использованием имён и титулов; буквенные и слоговые аббревиатуры; названия животных, птиц, насекомых в составе наименования объекта; религиозные, мифологические, сказочные, фантастические человекоподобные существа и волшебные предметы; названия растений и других растительных организмов; природные явления и объекты; использование иноязычной лексики; смешение слов из разных языков; названия, написанные на иностранных языках.

Наименования с использованием цифр и чисел (иногда в комбинациях с буквами и другими графическими элементами) используются в самых различных сферах. Объяснить, чем вызвано название продуктового магазина «21 век», невозможно. Почему магазин по продаже одежды имеет название «Ева+»?

Не менее редко встречаются названия, включающие в свой состав наименования религиозных, мифологических, сказочных, фантастических человекоподобных существ, волшебных объектов и предметов. Существительные этой группы очень часто используются для наименования объектов самого разного назначения.

Русский язык всегда был открыт для пополнения лексики из иноязычных источников. Заимствование широко известных на Западе слов – интернационализмов, порой сопровождается искажением их значения. Названия, написанные на иностранном языке или являющиеся иностранными словами, написанными русскими буквами, вызывают затруднение при установлении ассоциативных связей с профилем объекта номинации. Они заставляют нас затратить время на определение языка, на котором созданы (А мы можем не знать этого языка или не узнать слово, написанное русскими буквами!), найти перевод, соответствующий значению, заложенному в этом названии.

Названия – «Лингвистический шок» Лингвистический шок (по определению профессора В. Белявина) – состояние, вызывающее крайнюю степень удивления, смеха или смущения, возникающее у человека, когда он слышит в речи языковые элементы, звучащие на его родном языке странно, смешно или неприлично.

Результаты исследования Обширный и интересный материал – вывески – позволил выявить большое количество тематических групп слов, традиционно и с недавних пор, используемых в русском языке для создания названия объекта: наименования с использованием цифр и чисел, названия животных, птиц, насекомых в составе наименования объекта, религиозные, мифологические, сказочные, фантастические человекоподобные существа, волшебные предметы и объекты, названия растений и других растительных организмов, природные явления.

Результаты исследования Причиной возникновения немотивированных и шокирующих названий является процесс снижения грамотности современного общества, снижение общей и лингвистической культуры, психологическое и эмоциональное состояние современного человека, необоснованное заимствование лексики, использование в вывесках слов, написанных на иностранном языке. Немотивированные и шокирующие наименования возникают и тогда, когда владельцы фирмы, салона или другого объекта стремятся к необычности, броскости и оригинальности названия, добиваясь этого любым способом, даже нарушая языковые нормы.