Благотворительность - это благотворение, добродейство, делание добра. Милосердие определяется как сердолюбие, сочувствие, любовь на деле, готовность делать добро всякому, жалостливость, мягкосердечность; милосердствовать - значит соболезновать, сострадать, жалеть, помогать.

Сегодня же под благотворительной деятельностью понимается добровольная деятельность граждан и юридических лиц по бескорыстной (безвозмездной или на льготных условиях) передаче гражданам или юридическим лицам имущества, в том числе денежных средств, бескорыстному выполнению работ, предоставлению услуг, оказанию иной поддержки.

Благотворительность в России определяется и регулируется законом РФ "О благотворительной деятельности и благотворительных организациях", принятом в 1995 году, поэтому в своей благотворительной деятельности необходимо руководствоваться определениями закона.

Как следует из закона, поддержка политических партий, движений, групп и кампаний, как и поддержка коммерческих структур, благотворительностью не являются.

Целью благотворительной деятельности может быть:

Социальная поддержка и защита граждан, включая материальное положение малообеспеченных, социальную реабилитацию безработных, инвалидов и иных лиц, которые в силу своих физических или интеллектуальных особенностей, иных обстоятельств не способны самостоятельно реализовать свои права и законные интересы;

Подготовка населения к преодолению последствий стихийных бедствий, экологических, промышленных или иных катастроф, к предотвращению несчастных случаев;

Оказание помощи пострадавшим в результате стихийных бедствий, экологических, промышленных или иных катастроф, социальных, национальных, религиозных конфликтов, жертвам репрессий, беженцам и вынужденным переселенцам;

Содействие укрепления престижа и роли семьи в обществе;

Содействия защите детства, материнства и отцовства;

Содействия деятельности в сфере образования, науки, культуры, искусства, просвещения, духовному развитию личности;

Содействие в деятельности в сфере профилактики и охраны здоровья граждан, а так же пропаганды здорового образа жизни, улучшения морально - психологического состояния граждан;

Охраны окружающей природной среды и защиты животных;

Охраны и должного содержания зданий, объектов и территорий, имеющих историческое, культурное, культовое или природоохранное значение, и мест захоронения.

Однако сегодня для эффективного развития благотворительности в нашей стране существует несколько серьезных препятствий. Главные из них - неблагоприятная для благотворителей и благополучателей система налогообложения, несформированная позиция государства по отношению к благотворительности, а также недоверчивое, часто негативное отношение к благотворительности и ее представителям со стороны российского общества, которое за 70 лет Советской власти утратило представление о филантропии и милосердии как о неотъемлемой части общественной жизни и необходимом элементе гражданского общества.

Модели неправительственных общественных организаций, сложившихся в секторе социального обеспечения.

Благотворительная модель. Принцип, положенный в основу этой модели - лишь ограниченное социальное обеспечение. Он заложен в начале заселения Австралии белыми. В его основе - концептуальное разграничение между «заслужившими» и «не заслужившими бедность», которое было связано с классовым и расовым неравенством и неравенством в зависимости от пола. Благотворительная модель наиболее перекликается с государственными системами благосостояния, но ответственность в ней лежит не на государстве, а на семье, на церковных организациях, на частных благотворителях. Институционально государственная модель не зависит от государства, однако возможна интервенция государства.

Благотворительная модель идентифицируется как досовременная. Она базируется на традиционных властных структурах, вписанных в отношения в общности. Понятие социальной поддержки, используемое в благотворительной модели, строится на остаточной и индивидуалистической концепции, и таким образом избегает любого структурного или коллективистического решения проблем социальной справедливости неравенства, отдавая предпочтение отношениям, построенным на финансовой помощи, оказываемой частным лицам.

Эта модель избегает любого структурного или коллективистического решения проблем социальной справедливости и неравенства, не интересуется политикой перераспределения и не заботится ни о равенстве услуг, ни о равенстве результатов. Получатели помощи – в основном, пассивные граждане, имеющие очень мало возможностей принимать самостоятельные решения. Оказывающие помощь рассматривают этот акт как свою обязанность или обязательство, а не потому, что реципиент имеет право на социальную помощь и поддержку. Таким образом, гражданственность в этой модели выражается в основном, через обязательства и обязанности, а не через права, а, следовательно, выражается весьма слабо. Современные системы отношений благотворительности проявляются в усилении того что получило известность как «этос волонтерства» в общественных организациях, занимающихся вопросами благосостояния. Это предполагает выполнение работникам своих задач бесплатно. Моральные доводы в пользу волонтерства обычно выражается как моральный долг помогать нуждающимся, усиливая возможность между волонтером и клиентом и собственную эволюцию неоплачиваемых работников. В действительности принципы благотворительности сводятся на нет, когда вступают в действие институциональные факторы, такие как, когда волонтеры, попавшие в общественные организации, занимающиеся благосостоянием, должны выполнять платную работу, на оплату которой нет денег, и когда волонтеры берутся за добровольную работу в надежде накопить опыт, который даст какое-то преимущество на рынке труда.

Несмотря на присутствие в современных системах отношений благотворительности так называемого «этоса волонтерства», а, соответственно, усилие взаимности между волонтером и клиентом, благотворительная модель все же недостаточно эффективна и ей не хватает демократичности. Элементы благотворительной модели видны в таких организациях, как организации, занимающиеся помощью в экстремальных ситуациях, защитой престарелых и детей и при проявлении насилия в семье.

Государственная модель. Эта модель отдает предпочтение ответственности государства за социальное обеспечение. Хотя социальная поддержка ведется общественной организацией, но это делается строго в рамках, установленными государством. Общественные организации в данном случае - лишь посредники, к тому же контролируемы централизованной бюрократией. Эта модель доминирует во многих общественных программах здравоохранения, молодежных программах охраны дома и района, в общественных организациях, которые тесно связаны с центральными государственными органами и соответствующими местными подразделениями.

Активное гражданское поведение не стимулируется государственной моделью, так как в ней места для расширения демократических процессов: организации действуют в рамках государственных бюрократических постановлений и не свободны в своих попытках откликнуться на различные нужды, а централизованный контроль мешает развития гибкости в осуществлении программ.

Тем не менее, некоторые принципы государственной модели ассоциативной демократии совпадают. В обоих случаях сохраняется важная роль государства, хотя значительно отличаются акценты. В обоих случаях программы благосостояния финансируются государством. И там и там ищут государственные механизмы, чтобы гарантировать качество обеспечения благосостояния. При государственной модели гарантия качества связана с процедурными и регулирующими функциями государства и с профессионально подготовительными работниками, а при ассоциативной демократии гарантия качества связана с принципом волонтерства, который дает возможность выхода для участников, если программы неудовлетворительны.

Согласно принципам ассоциативной демократии за государством остается финансовая ответственность и роль «ночного дозорного». Основной государственной модели являются финансовая ответственность, строгий контроль политики и весьма значительное вмешательство.

Мотивы благотворительности.

Исследовательский интерес к пониманию мотивов благотворительной деятельности проявляют многие гуманитарные науки, и у каждой – свой вариант ответа. Например, философы и историки полагают, что побудительными мотивами благотворительности выступают милосердие, альтруизм, сострадание, жертвенность и богобоязнь. Социологи в качестве доминирующих выделяют мотивы стремления к общественному признанию и улучшению имиджевой самооценки. В социальной психологии отмечаются альтруистическая мотивация благотворителей, а также трактовка благотворительного межличностного взаимодействия как особой "гуманитарной сделки". Некоторые психологи считают благотворительность проявлением спонтанного и эмоционально окрашенного порыва и помощи по зову души и сердца.

К числу наиболее распространённых причин благотворительности частных лиц ученые обычно относят:

Личное отношение (человек, принимающий решение о благотворительности, сам когда-то сталкивался с проблемой);

Религиозные мотивы;

Морально-нравственные мотивы (милосердие, альтруизм, гражданская позиция, патриотизм, выраженные в формуле "надо делиться");

Симпатия или жалость;

Чувство вины перед обществом за свою деятельность;

Мода (следование чужому примеру);

Национальные/профессиональные причины;

Личное удовлетворение от благотворительного поступка;

Настойчивость просителя.

К корпоративным мотивам благотворительности бизнеса обычно относят:

Улучшение имиджа компании;

Продвижение продукта – товара или услуги;

Адресный доступ к определенному рынку и его целевым группам;

Улучшение отношений с местной властью;

Демонстрация социальной ответственности компании (особенно важно при выходе на международные рынки);

Соображения престижа;

Снятие социальной напряженности в местных сообществах на территориях деятельности компании;

Воспитание лояльности к компании (часто встречается при работе с детьми и молодежью);

Организация досуга для сотрудников фирмы, клиентов и партнеров (относится к поддержке проектов в области культуры, искусства, спорта);

Лоббирование интересов компании.

Зачиняева Ксения Александровна

студент 5 курса, кафедра социальной работы, НГПУ, РФ, г. Новосибирск

Чернов Денис Владимирович

научный руководитель, канд. ист. наук, доцент кафедры социальной работы НГПУ, РФ, г. Новосибирск

В соответствии со ст. 1 Федерального закона от 11 августа 1995 г. № 135-ФЗ «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях», благотворительность принято рассматривать как добровольную деятельность граждан и юридических лиц по бескорыстной (безвозмездной или на льготных условиях) передаче гражданам или юридическим лицам имущества, в том числе денежных средств, бескорыстному выполнению работ, предоставлению услуг, оказанию иной поддержки.

Ситуация в данной добровольной деятельности за последние 10 лет претерпела существенные изменения в позитивном направлении - наблюдается рост гражданской активности в этом отношении. Значительно увеличилось количество инициативных людей, которые способны взять ситуацию под свой контроль.

В основе оказания помощи лежит любовь к ближнему, но более тщательное изучение представленной проблематики доказывает, что существуют и другие определяющие мотивы к благотворительности. Почему из множества объектов помощи мы останавливаем свой выбор на каком-либо конкретном?

Благотворитель не должен получать никакой материальной выгоды от осуществленного пожертвования. Однако, нельзя утверждать, что таким образом он не удовлетворяет свои потребности.

С целью определения степени заинтересованности людей в оказании безвозмездной помощи нуждающимся, нами был проведен социологический опрос среди представителей студенческой молодежи, в возрасте от 20-23 лет, в количестве 54 человек. Данная выборка не случайна, поскольку располагая довольно-таки малым количеством финансовых средств, что является весьма характерной чертой современного студента, оказание непосредственно материальной поддержки имеет особую значимость для них, так как практически молодые люди отдают последнее что имеют. В связи с этим фактом возрастает интерес в изучении мотивов, которые движут молодыми людьми при осуществлении благотворительной поддержки определенной категории нуждающихся.

Большинство участников опроса достаточно правильно определяют смысл понятия «благотворительность», как «оказание помощи нуждающимся, не требуя абсолютно ничего взамен» (97 %). Благотворительная деятельность, согласно мнению респондентов, весьма актуальна на сегодняшний день, и это связано в первую очередь с высоким дифференциацией общества и разницей в доходах и уровне материальной обеспеченности отдельных слоев населения.

76 % от общего числа опрошенных студентов являются благотворителями и преимущественно оказывают материальных помощь, в денежной форме. «Готов отдать последние деньги, которые у меня есть, если это поможет, хоть немного поддержать того, кто в этом нуждается».

Большинство известных российских благотворительных фондов и некоммерческих организаций, существующих на данный момент, помогают преимущественно детям. По нашему мнению, это может быть вызвано недостатком возможностей либо вовсе нехваткой мер помощи, исходящих от государства. Что касается направлений помощи детям, то в приоритете привлечение материальных средств на срочные операции и лечение.

Опрошенные нами студенты, являющиеся благотворителями, также при определении категорий, которым они оказывают поддержку, первое место отдают детям с тяжелыми заболеваниями (84 %).

Следующими после детей по популярности оказания поддержки являются животные, причем преимущественно домашние (67 %). Отметим, что респонденты с большим рвением помогают именно кошкам, на наш взгляд это связано с тем, что эти животные кажутся более беззащитными и вызывают умиление и чувство сострадания у жертвователей.

Обделены вниманием в данном студенческом рейтинге одинокие пожилые люди (43 %). Можно сказать, что лишь в исключительных случаях студенты жертвуют свои материальные средства взрослым с тяжелыми заболеваниями (11 %). В данном случае преимущественно помогают близким людям либо знакомым, поскольку просьба о помощи от лица взрослого человека, к сожалению, ассоциируется у студенческой молодежи преимущественно с мошенничеством и аферой.

Нами уже было отмечено ранее, молодые люди чаще помогают маленьким детям: это дает возможность почувствовать себя героем. Своего рода неким большим магом, который посадил к себе ребенка на колени и спас. Взрослый человек уже на колени не посадишь, и такого эмоционального удовлетворения не получишь, возможно поэтому взрослым помогать «невыгодно» - значительно меньше положительных эмоций получаешь взамен .

В качестве еще одного глубокого подсознательного мотива помощи именно детям, психологи выделяют самый большой страх в жизни взрослого человека - страх потери собственного ребенка. В данном случае возникает ситуация своеобразного откупа - если помочь помогу чужому - с собственным не случится ничего плохого. Однако и детям молодые люди помогают очень избирательно. Например, белокурой девочке с голубыми глазами помогут в любом случае, а ребенку имеющего внешность явно не славянского типажа - едва ли . Здесь важно понять, что людям свойственно больше поддерживать тех, кто в какой-то степени похож на них. И на подсознательном уровне они оказываются больше достойны помощи, кроме того, человеку свойственно жалеть, прежде всего, себя .

По нашему мнению, пожилым людям, оказывается недостаточная помощь со стороны опрошенных студентов по той причине, что, увы, но России на настоящий момент не существует позитивного образа старости. Как бы грубо это не звучало, но привыкнув к такому положению дел, мы не стремимся изменить свое отношение к пожилым людям, и тем более вкладывать свои средства в оказание помощи им, не видя кардинальных изменений. Возможно наличие у каждого молодого человека страха перед собственной старостью, ассоциирующейся зачастую с беспомощностью и бедностью заставляет действовать молодых благотворителей по двум направлениям: ограничиться на максимальное расстояние от проблем, возникающих у пожилых людей, либо же помочь посредством своеобразного «откупа» от этих трудностей для себя в будущем.

Жертвуя свои средства взрослым людям, студенты предпочитают выбирать людей привлекательной внешности. Такая же ситуация обстоит и с детьми: ребенку с миловидной внешностью симпатичному ребенку помогают с большим рвением. Это происходит неосознанно. Так мы стремимся к тому, чтобы окружающее нас общество состояло из представителей именно такого типажа. На подсознательном уровне мы считаем, что более здоровыми и полезными для развития общества будут именно люди с красивой внешностью.

Акты благотворительности зачастую происходят под воздействием эмоций: перечисляя деньги на лечение ребенка, нами руководит чувство сопереживания, сочувствия, а отчасти и жалости. Нельзя однозначно утверждать, что это плохо, поскольку эти наши действия направлены на пользу обществу, людям.

В любом случае, человек оказывающий помощь, должен получать удовольствие от свершения благого дела. Ведь независимо от мотивов оказания благотворительной помощи, люди помогают тем, кто в этом нуждается.

Бытует мнение, что человек, который принял посильное участие в жизни другого, способен изменить кардинально и свою. Важно отметить, что в этом случае кроме воплощения в жизнь и реализации своих индивидуальных мотивов оказания помощи нуждающимся, человек-благотворитель начинает осознавать, что он занимается очень важным дело, которое ему по силам, и не составляет особых затруднений. Совершение благих дел, при непосредственном участии в них является для нас уже нормой поведения человека и должно распространяться как можно в более масштабном виде, охватывая все большее количество людей, потенциальных деятелей благотворительности.

Список литературы:

1. Власов П.В., Благотворительность и милосердие в России: учеб. пособие. М.: Центр-полиграф, 2007. - 443 с.
2. Толстова И.Э., Социокультурное развитие предпринимательства и благотворительности в России: монография. Новосибирск: НГАУ, 2006. - 205 с.
3. ФЗ от 11 августа 1995 г. № 135-ФЗ «О благотворительной деятельности и благотворительных организациях» [Электронный ресурс] - Режим доступа. - URL: http://base.garant.ru/104232 (дата обращения 1.11.2014).

«ФИЛОСОФСКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В СФЕРЕ СОЦИАЛИЗАЦИИ ДЕТЕЙ-СИРОТ...»

-- [ Страница 1 ] --

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего

профессионального образования

«Санкт-Петербургский государственный экономический университет»

На правах рукописи

Дмитриева Майя Георгиевна

ФИЛОСОФСКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ

БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В СФЕРЕ СОЦИАЛИЗАЦИИ

ДЕТЕЙ-СИРОТ

Специальность 09.00.11. – Социальная философия

Диссертация на соискание ученой степени кандидата философских наук

Научный руководитель канд. филос. наук, доцент Маслобоева О.Д.

Санкт-Петербург – 2014

Введение…………………………………………………………………………..……3 Глава 1 Благотворительность как социальное явление.…

1.1 Генезис, функции и мотивы благотворительной деятельности………….……20

1.2 Философские аспекты исторических особенностей становления благотворительности в России и на Западе…………………..………29

1.3 Особенности отражения филантропии в массовом и элитарном сознании …………………...…………………………………………..37

1.4 Критерии истинной благотворительности ……………………………………45 Глава 2 Проблемы формирования личности в процессе социализации детей-сирот……………………………………………………………………………56

2.1 Особенности формирования личности в воспитательной системе детских сиротских учреждений………………………………………….....56

2.2 Соотношение аксиологического и методологического аспектов в русской философской педагогике……………………………………….70

2.3 Задачи, проблемы и пути социального воспитания в детских сиротских учреждениях………………………………………………...…84 Глава 3 Принцип целостности общества как философско-методологическое основание благотворительной деятельности в сфере социализации детей-сирот…………………………………………………………………………...98

3.1 Субъект-субъектные отношения в благотворительной деятельности как основание социального партнерства……………………………………………98

3.2 Социализация детей-сирот как процесс становления целостной личности………………………………………………………………….119

3.3 Благотворительность в сфере социализации детей-сирот:

задачи , принципы, приоритетные направления деятельности……..……………..135 Заключение……………………………………………………………………..…...146 Список литературы………………………………………………………….……..152

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования.

Преобразования последних десятилетий в России привели к коренным изменениям социокультурной среды нашего общества: социальноэкономическому расслоению, изменению идеологических ориентиров, переосмыслению системы ценностей, становлению нового религиозного сознания. Одним из следствий указанных процессов стало возрождение в современной России такого социального явления, как благотворительность.

Благотворительная деятельность как социокультурный феномен имеет глубокие корни в Российской истории, однако следует понимать, что ее особенностями на современном этапе являются отсутствие преемственности, утрата традиций, поэтому сегодня ее можно рассматривать как совершенно новое самостоятельное явление, становление которого происходит на наших глазах.

Нельзя не придавать значения этому феномену, поскольку все проявления общественного сознания, каждый социокультурный элемент находятся в тесном взаимодействии друг с другом и оказывают друг на друга влияние. Актуальность исследования философско-методологических оснований благотворительной деятельности заключается в необходимости осмысления духовной и нравственной ответственности за пути ее становления, развития, за формы, которые она будет принимать и самое главное – за ее последствия, результаты, влияние, которое она оказывает на все аспекты социального бытия.

Сферы применения современной благотворительности разнообразны:

содействие в улучшении материального положения малообеспеченных граждан и семей, социальная реабилитация инвалидов, оказание помощи пострадавшим в результате стихийных бедствий, экологических, промышленных или иных катастроф, социальных, национальных, религиозных конфликтов, охрана окружающей природной среды и защита животных. Одной из приоритетных областей благотворительной деятельности выступает содействие в семейном жизнеустройстве, социальной адаптации, защите здоровья и прав детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Эффективность благотворительной деятельности определяется тем, в какой мере осознаны как законы и технология этой деятельности, так и специфика сферы благотворения. От того, насколько благотворители стратегически владеют проблематикой той сферы, в которой они творят благо, напрямую зависит эффективность благотворительной деятельности.

Сиротство следует признать одной из наиболее актуальных проблем нашего общества: незащищенное детство, негарантированная социализация ребенка на всех этапах взросления чреваты серьезными социальными потрясениями в будущем в судьбе самих детей и социума. Особенного внимания заслуживает такой феномен, как социальное сиротство: ситуация, когда ребенок воспитывается в государственном учреждении при наличии родителей, признанных законом неспособными заботиться о собственных детях.

Приоритетным направлением деятельности государства в решении данной проблемы является поддержка и развитие таких семейных форм жизнеустройства детей-сирот, как усыновление, опекунство, приемная семья. Очевидно, что такая работа требует еще большего уровня ответственности за каждый шаг в этом направлении. Высокая степень осознанности и личной «включенности» требуется и от лиц, принимающих ключевые решения, и от рядовых исполнителей на местах, работников органов опеки или даже журналистов, освещающих эту работу и доносящих информацию о ней до общественного сознания. Однако сегодня, к сожалению, следует признать, что уровень сознательного отношения к своей деятельности, а также ответственности за ее результаты у большинства «деятелей» невысок. Это чревато возвратами детей в государственные учреждения, так называемыми «вторичными отказами», которые приводят к окончательному надлому психологического, эмоционального состояния ребенка, крушению конструктивной мировоззренческой установки. Согласно статистике, каждый десятый ребенок возвращается в детский дом. Подсчитать точные цифры не удается даже по официальным источникам; 80% возвратов происходит по инициативе приемных родителей. Многие отказываются через довольно короткий промежуток времени, сталкиваясь с трудностями субъективно-психологического характера: детям сложно адаптироваться в новой обстановке. Но усыновители видят объективные причины невозможности сохранить приемную семью, например, генетическую предрасположенность ребенка к асоциальному поведению, негативный жизненный опыт, поскольку подсознательно заранее настроены на «проблемного» ребенка. Приемные родители оказываются неготовыми преодолевать возникающие трудности, не проявляют нужного терпения и понимания, не осознают необходимости взаимного участия в адаптационном процессе. После возврата в детский дом ребенок получает ни с чем не сравнимую душевную травму. Нельзя говорить о том, что среди семей с приемными детьми нет счастливых. Они есть – и пусть по общероссийским масштабам их не очень много, они подают пример тем, кто хочет, но не может решиться на воспитание приемного ребенка. Но количество сирот неотвратимо увеличивается. И невысокий процент усыновлений, и массовые возвраты приемных детей свидетельствуют о том, что общество, в котором мы все живем, не способно нести ответственность за результаты своей жизнедеятельности, что само по себе, несомненно, ведет к регрессии. Стремясь улучшить официальные показатели, детей отдают в любые руки при наличии соответствующих документов, не проверяя потенциальных родителей на серьезность намерений, психологическую и физическую готовность. По данным отчетности Федерального государственного статистического наблюдения «Сведения о выявлении и устройстве детей и подростков, оставшихся без попечения родителей1», в 2009 году процент отмен решений о передаче детей в приемные семьи составил 8,1 по отношению к количеству детей, устроенных в приемные семьи за год (см. табл.1).

Такие результаты ведут не к решению проблемы, а к ее обострению, заводят в тупик.

Ситуация еще более может осложниться сопутствующей тенденцией тотального расформирования существующей государственной системы воспитания и образования детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Целью современной государственной социальной политики является

–  –  –

создание оптимальных условий для повышения уровня социализации детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, содержащихся в детских домах за счет уменьшения числа детей в этих учреждениях и одновременной реорганизации существующих детских домов. Однако на практике реформирование системы детских домов зачастую идет путем их объединения и укрупнения, когда закрываются как нерентабельные, в первую очередь, малокомплектные детские дома, жизнедеятельность в которых организована по семейному принципу. В этой связи требует решения проблема оптимизации работы еще существующих детских сиротских учреждений путем разработки инновационных, методологически обоснованных принципов деятельности, в том числе с привлечением потенциала современной благотворительности.

Сегодня распространена точка зрения, что система воспитания детей, оставшихся без попечения родителей, в государственных учреждениях в ближайшем будущем уйдет в прошлое, поскольку дети-сироты будут усыновлены или переданы на воспитание в профессиональные приемные семьи. В действительности следует отдавать отчет, что такой процесс не может произойти немедленно и беспроблемно. До тех пор, пока существуют родители, которые оставляют детей или признаются неспособными их самостоятельно воспитывать, дети будут хотя бы временно попадать под опеку казенных учреждений.

Вероятность и длительность пребывания в детском доме, приюте, социально реабилитационном центре возрастает в случае, если речь идет о подростках или детях, имеющих тяжелые заболевания. Поэтому проблемы воспитания в государственных учреждениях, вопросы реорганизации и оптимизации этой системы, в том числе с привлечением потенциала современной благотворительности, не только не утрачивают остроты, но и становятся все более актуальными.

Сегодня о благотворительной деятельности следует говорить в широком смысле слова; такое обывательское значение этого понятия, как передача излишков нуждающимся, выхолащивает внутреннее содержание благотворительности, лишает ее смысла и даже приводит к результатам, противоречащим поставленным задачам. В первую очередь благотворение должно быть понято как готовность всерьез задуматься о проблеме Другого, осознать его боль, как свою собственную, не на уровне сентиментального сочувствия, а глубоко принимая факт совместного сосуществования, со-бытия собственного Я и Другого в едином социально-природном континууме2.

Неблагополучные дети, взрослея, становятся равноправными членами нашего общества как единого организма: они могут стать сослуживцами, коллегами или даже супругами наших собственных детей или – предлагать им наркотики, нападать на них в темных подворотнях. Подлинным актом благотворения сегодня является самосознание себя как части этого единого целого, а также усилия, направленные на укоренение в общественном сознании факта этой сопричастности. Неглубокий, поверхностный взгляд на явления политической, экономической, культурной, духовной жизни общества, неготовность уяснить суть происходящих в ней процессов приводит к отягощению существующих проблем.

Таким образом, актуальность данного исследования обусловлена его социальной значимостью и практической востребованностью.

См. Бахтин М.М. К философии поступка // Философия и социология науки и техники. – М., 1986. – С.80-160.

Степень разработанности проблемы .

Существующие в настоящее время исследования современной благотворительности в России носят, главным образом исторический или социологический характер: Л.В. Хорева, М.Д. Сущинская «История благотворительности в России»; Т.Б. Кононова «Особенности развития благотворительности в России»; Н.П. Иванова «История благотворительности в России»; В.А. Куприна «Исторический опыт становления и институционализации благотворительности в России (1985-2005гг.)».

Философское осмысление функциональных особенностей благотворительности было осуществлено в книге Р.Г. Апресяна «Идея морали и базовые нормативно-этические программы», а также в его работах «Дилеммы благотворительности», «Филантропия: милостыня или социальная инженерия».

Мотивы и функции благотворительной деятельности исследуют также Э.А.

Фомин, А.В. Лежикова, Е.Р. Смирнова.

Социально-философским аспектам благотворительности как общественного явления посвящены исследования О.С. Хлякина, Р.П. Рыбакова, Т.Ю. Сидориной.

Осмысление роли и места благотворительности в структуре социальной политики представлено в работах Е.А. Зеленовой, В.Г. Варнавского, А.В.

Христофорова, А.К. Мишина.

Несмотря на то, что перечисленные аспекты рассмотрены авторами достаточно глубоко и системно, до настоящего времени не была исследована социальная роль и потенциал благотворительности именно в сфере социализации детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.

Проблемы формирования личности в условиях детского сиротского учреждения, а также социальной адаптации воспитанников и выпускников таких учреждений освещаются довольно широко в современной социологической и педагогической литературе: Материалы Всероссийского семинара «Социализация детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей»; диссертационное исследование по педагогике Р.В. Солнышкиной «Формирование социальной ответственности у детей-сирот», И.Ф.

Дементьева «Социальное сиротство:

генезис и профилактика».

На наш взгляд, разрозненные исследования социально-педагогических аспектов проблемы социальной адаптации детей-сирот, имеющие узкоспециализированный подход к вопросу формирования личности в детском сиротском учреждении, приводят к тому, что предлагаемые авторами средства социализации воспитанников и выпускников детских домов сводятся к решению проблем на эмпирическом уровне без достаточной разработки теоретических основ. При этом в исследованиях не рассматриваются условия и возможности эффективного привлечения потенциала современной благотворительности к решению данных проблем.

В качестве путей решения проблемы социализации детей-сирот исследователи предлагают совершенствование мер социальной поддержки выпускников, укрепление материально-технической базы детских сиротских учреждений, создание дополнительных образовательных возможностей для детей-сирот, организацию оздоровительных мероприятий. Например, в диссертационной работе О.В. Соловьевой «Социальная адаптация детей-сирот к рыночным условиям современного российского общества» ключевое место в решении проблем детей-сирот отводится государственной службе социальной защиты и поддержки малообеспеченного населения, выявлению жизненных планов детей-сирот с помощью социологических исследований, разработки оценочных показателей, мониторинговых подходов к процессам управления социальной сферой. Г.П. Бажанова в качестве современного подхода к социализации воспитанников предлагает организацию в детском доме традиционных учебных мастерских: швейной, слесарной, обувной, а новым средством коррекционного обучения считает изучение информационных технологий3.

Бажанова Г.П. Современные подходы к вопросу социализации воспитанников образовательных учреждений для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей // Социализация воспитанников образовательных учреждений для детей-сирот с использованием инновационных технологий. – М., 2010. – С. 24-26.

Однако, на наш взгляд, все эти методы окажутся неэффективными, если не будут опираться на выверенную философско-методологическую базу. Особенно актуальное значение имеет разработка философских и методологических аспектов благотворительной деятельности именно в сфере социализации детей-сирот, а также осмысление проблемы формирования личности в детском сиротском учреждении как социальной системе.

Отечественная философская педагогическая мысль неоднократно обращалась к проблеме общественного воспитания, становления социально активной личности (В.В. Зеньковский, С.И. Гессен, К.Н. Вентцель). Философия славянофилов в качестве основы духовного становления человека предлагает идеалы патриархально-семейного воспитания. Идеалы личной свободы, приоритет общечеловеческих ценностей перед национальными, родовыми находят отражение в попытке Л.Н. Толстого практически реализовать идеи свободного воспитания в яснополянской школе. Критическое осмысление этого опыта дает великий русский педагог и философ С.И. Гессен в своей работе «Основы педагогики».

Идеи русского космизма, представленные в работах Н.Ф. Федорова, Вл.С.

Соловьева, К.Э. Циолковского, П.А. Флоренского, Н.А. Бердяева, Д.Л. Андреева, дают широкое поле для философского осмысления и практического освоения наследия русской философской педагогической мысли. Сам термин «космическое воспитание» принадлежит русскому педагогу, выдающемуся отечественному теоретику и пропагандисту свободного воспитания К.Н. Вентцелю, а замечательную современную интерпретацию идейного наследия русского космизма дает в своих педагогических исследованиях А.В. Хуторской.

Проведенный анализ степени разработанности проблемы свидетельствует об определенной разобщенности и узкоспециализированной направленности имеющихся в современной науке исследований благотворительности, а также социализации детей-сирот. Сегодня приобретает особую актуальность дальнейшее практическое освоение наследия и использование потенциала русской философской мысли, которая может стать методологическим основанием для разработки социального благотворительного проекта, направленного на решение проблемы социализации детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.

Объект диссертационного исследования: детские сиротские учреждения как сфера благотворительной деятельности.

Предмет диссертационного исследования: влияние благотворительной деятельности на процесс социализации воспитанников детских сиротских учреждений.

Предмет исследования носит междисциплинарный характер на стыке таких дисциплин как социальная философия, этика, социология и педагогика.

Целью диссертационного исследования является разработка философскометодологических основ благотворительной деятельности в сфере социализации детей-сирот.

Поставленная цель обусловила необходимость постановки и решения следующих исследовательских задач:

Разработка теоретических инструментов исследования благотворительной деятельности в сфере социализации детей-сирот: понятийнокатегориального аппарата, принципов и закономерных связей;

Рассмотрение истории благотворительной деятельности в мировой и отечественной истории;

Социально-философская трактовка потребностей и интересов благотворителя как действующего субъекта;

Осмысление природы и сущности благотворительной деятельности, а также выявление критериев истинной благотворительности;

Выявление особенностей восприятия благотворительности в России и на Западе;

Философско-методологический анализ проблемы формирования личности в детских сиротских учреждениях;

Анализ соотношения аксиологического и методологического аспектов воспитания в русской философской педагогической мысли;

Определение задач и путей социального воспитания детей-сирот;

Социально-философская интерпретация проблемы соотношения целей и средств социального воспитания;

Разработка единства аксиологических и методологических оснований практики благотворительности;

Определение философско-методологических оснований становления и развития института социального партнерства и солидарности в современном обществе;

Концептуализация возможностей и условий привлечения ресурсов современной благотворительности к решению задач социализации детей-сирот.

Теоретическая и методологическая основа исследования.

Многогранность объекта исследования продиктовала необходимость комплексного, междисциплинарного подхода к его осмыслению, использования потенциала следующих дисциплин: социальной философии, социологии, педагогики; изучения материалов конкретно-социологических эмпирических исследований проблематики современной благотворительной деятельности в России и за рубежом.

Исследование основывается на теоретико-методологических и мировоззренческих принципах российского органицизма и космизма: принцип всеобщности жизни и всеединства, принципы целостности и естественности, деятельностного подхода к единому природно-социальному организму и гармонии4.

Методологической основой диссертационного исследования являются принципы системности.

Диалектический метод реализуется в работе через соблюдение требований всесторонности рассмотрения явлений общественной жизни, их внутренней противоречивости, взаимосвязи и динамики. Диссертант руководствовался также сложившимися в социальной философии, социологии, этике, педагогике См. Маслобоева О.Д. Российский органицизм и космизм XIX – XX вв.: эволюция и актуальность. – М.: Академия, 2007 – 292 с.

научными положениями и выводами по исследуемой проблематике, содержащимися в работах зарубежных и отечественных авторов, в частности в педагогических концепциях отечественной философской педагогической мысли.

Методологический потенциал деятельностного подхода актуализирован посредством диалектики субъективного и объективного факторов.

Важной составляющей теоретико-методологической основы данного исследования является аксиологический подход: учет требования соблюдения этических норм и принципов, не позволяющих гипертрофировать позитивные или негативные примеры социальной действительности.

В качестве основных эмпирических методов использовались включенное наблюдение, изучение и обобщение педагогического опыта детских сиротских учреждений, опыта благотворительной деятельности некоммерческих организаций Санкт-Петербурга, рефлексивный анализ личного опыта диссертанта.

Научная новизна диссертационного исследования

1. Выявлена система критериев истинной благотворительности.

2. Актуализированы педагогические идеи русского космизма как философско-методологического основания для создания саморегулирующейся воспитательной системы и творческой образовательной среды в системе общественного воспитания.

3. Показано, что социализацию следует понимать как процесс становления целостной личности, а социальную адаптацию детей-сирот как процесс восстановления целостности социального организма.

4. В рамках деятельностного подхода актуализированы закономерности диалектики субъективного и объективного факторов в воспитательнообразовательной деятельности детского сиротского учреждения, а также в благотворительной деятельности, направленной на социализацию детей-сирот.

5. Показано, что субъект-субъектные отношения, положенные в основу благотворительности и процесса социализации детей-сирот позволяют осуществить переход от практики субъект-объектно ориентированного спонсорства и субъект-объектно ориентированного воспитательного социализирующего воздействия к реализации идеи социального партнерства.

6. Принцип целостности человека и социума, фундаментально отрефлексированный в отечественной философии, концептуализирован не только как идеал, но и как основание социального проекта по решению проблемы социального сиротства.

Положения, выносимые на защиту :

1. Философский анализ традиционной критики филантропии позволил выделить систему критериев истинной благотворительности, заключающуюся в соблюдении принципов

Бескорыстия дарителя или чистоты и единства целей и средств,

Взаимного уважения дарителя и одаряемого,

Ненасилия;

Созидательной любви.

2. Анализ соотношения аксиологического и методологического аспектов организационных систем и идеалов воспитания в русской философской педагогике позволил актуализировать педагогические идеи русского космизма в качестве философско-методологического основания для создания саморегулирующейся воспитательной системы и творческой образовательной среды, способной стимулировать становление самостоятельной гармонично развитой личности в условиях детского дома.

3. Исследование целей и методов социального воспитания молодежи, в том числе воспитанников государственных учреждений, показало, что основной задачей социализации следует признать не приспособление воспитуемых к существующему порядку вещей, общественному укладу, к требованиям и условиям существования в этом мире, а формирование целостной созидательной мировоззренческой установки, способности осознавать себя как самостоятельную, свободную личность, неповторимый элемент единого социального организма, стремления и готовности ответственно и творчески строить собственную судьбу.

4. Анализ соотношения субъективного и объективного факторов воспитательно-образовательной деятельности детского сиротского учреждения показал, что становление самостоятельной, ответственной и гармонично развитой личности воспитанника должно являться не средством, а целью воспитательнообразовательной системы, и что выполнение этой задачи возможно только при субъект-субъектно ориентированной воспитательно-образовательной деятельности детского сиротского учреждения.

5. Анализ соотношения субъективного и объективного факторов благотворительной деятельности позволил сделать вывод о том, что только субъект-субъектные отношения, положенные в основу любой благотворительности и, особенно, направленной на социальную адаптацию детейсирот, делают ее не только эффективной, но и нравственно оправданной. В этом случае можно говорить о переходе от существующей и широко распространенной практики пассивного, субъект-объектно ориентированного спонсорства к реализации идеи социального партнерства.

6. Исследование современной социальной практики показало необходимость актуализации потенциала отечественной философии, достаточно глубоко отрефлексировавшей принцип целостности человека и общества, который следует рассматривать не только как идеал, но и как основание социального проекта по решению проблемы социального сиротства.

Степень достоверности и апробация результатов работы.

Достоверность и обоснованность научных положений обеспечивается:

последовательной и логически непротиворечивой реализацией теоретикометодологических основ исследования, широтой информационной базы.

Исследование основывается на теоретико-методологических и мировоззренческих принципах российского органицизма и космизма: всеобщности жизни, целостности и естественности, деятельностного подхода к единому природносоциальному организму и гармонии, системно разработанных О.Д. Маслобоевой в монографии «Российский органицизм и космизм XIX – XX вв.: эволюция и актуальность» (2007). Методологический потенциал деятельностного подхода актуализирован посредством диалектики субъективного и объективного факторов5.

Основные положения диссертации были апробированы в научных публикациях, а также на следующих научно-практических конференциях:

Миссия интеллектуала в современном обществе. Всероссийский научнопросветительский форум «Дни петербургской философии – 2007». СПб, ноябрь 2007 г.;

Третья Международная Научно-практическая конференция «Философия – Детям. Диалог культур и культура диалога» Москва, июнь 2008г.;

Человек познающий. Человек созидающий. Человек верующий.

Всероссийский научно-просветительский форум «Дни петербургской философии

– 2008». СПб, ноябрь 2008 г.;

Вызовы нового времени: Молодежь. Общество. Мораль. Культура:

Международная научно-практическая конференция ученых, студентов, общественности. СПб, 12-13 декабря 2008 г.;

Наука. Философия. Общество: V Российский философский конгресс.

Четвертая Международная Научно-практическая конференция «Философия

– Детям. Мышление и здоровье» Москва, ноябрь 2010г.;

Будущее России: стратегии философского осмысления: Всероссийский научно-просветительский форум «Дни петербургской философии – 2010». СПб, 18-20 ноября 2010 г.;

Философия в современном мире: диалог мировоззрений. VI Российский философский конгресс. Нижний Новгород, 27 – 30 июня 2012.

Автор способствовал внедрению в практику благотворительной деятельности в детском доме № 27, школе-интернате №67, социального приюта «Транзит» Санкт-Петербурга образовательной программы «Философия детям», направленной на формирование у воспитанников мировоззренческой установки См. Философия науки: учебное пособие / Под ред. проф. И.А.Сафронова. – СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2006. – С. 215-226.

позитивного и конструктивного характера, навыков самостоятельного осмысления собственного жизненного опыта.

Автором разработана и апробируется на базе Центральной городской детской библиотеки им. А.С. Пушкина образовательная программа «Обретение себя как процесс подлинно творческой социализации» для дошкольников, основанная на педагогических принципах философии русского космизма.

Структура работы отражает логику исследования и соответствует порядку решения задач для достижения поставленной цели. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, десяти параграфов, заключения и списка использованной литературы, включающего 176 источников. Общий объем диссертации – 167 страниц.

Основные положения работы отражены в следующих публикациях автора:

1. Дмитриева, М.Г. Социальное воспитание: проблемы формирования личности в детских сиротских учреждениях / М.Г. Дмитриева // Философия образования. – 2010. – №4(33). – С. 322– 328 (0,6 п.л.)

2. Дмитриева, М.Г. Проблема становления целостной личности в условиях сиротского учреждения / М.Г. Дмитриева // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение.

Вопросы теории и практики. – 2012. – №6. – С. 90–93 (0,5 п.л.)

3. Дмитриева, М.Г. Принцип целостности и субъект-субъектные отношения как основание социального партнерства / М.Г. Дмитриева // Теория и практика общественного развития. – 2014. – №1. – С. 50-53. (0,5 п.л.)

Публикации в других научных изданиях:

4. Дмитриева, М.Г. Благотворительность и социальная ответственность в массовом и элитарном сознании / М.Г. Дмитриева // Миссия интеллектуала в современном обществе. Приложение Вестника СПбГУ. – Серия 6. – СПб.: Изд-во СПбГУ, 2008. – С. 119-132.

5. Дмитриева, М.Г. Традиции западной и русской благотворительности в современном обществе / М.Г. Дмитриева // Материалы всероссийской научно-практической конференции «Неклассическое общество: векторы развития». – Владимир, 2008. – С. 213-217.

6. Дмитриева, М.Г. Философия русского космизма как аксиологическая база для формирования принципов современного воспитания и образования / М.Г. Дмитриева // Материалы Третьей Международной научнопрактической конференции «Философия – Детям. Диалог культур и культура диалога». – Москва, 2008. – С. 155-156.

7. Дмитриева, М.Г. Целесообразность благотворительности в детских сиротских учреждениях / М.Г. Дмитриева // Социально-инновационная модель хозяйственной системы: проблемы и перспективы построения в России. – СПб.: СПбГУЭФ, 2008. – С. 176-177.

8. Дмитриева, М.Г. Соотношение аксиологического и методологического аспектов систем и идеалов воспитания в русской философской педагогике / М.Г. Дмитриева // Журнал русской философии и культуры «Вече». – Выпуск 19. – СПб.: изд-во СПбГУ, 2009. – С. 101-114.

9. Дмитриева, М.Г. Философско-методологические аспекты проблемы формирования личности в детских сиротских учреждениях / М.Г.

Дмитриева // Проблемы становления хозяйственной системы России инновационного типа в условиях экономического кризиса.

– СПб.:

СПбГУЭФ, 2009. – С. 284-287.

10. Дмитриева, М.Г. Проблема социального воспитания в детских сиротских учреждениях: конфликт универсального и индивидуального / М.Г.

Дмитриева // Современные исследования социальных проблем: сборник статей общероссийской научно-практической конференции. – вып. 1 «Социально-педагогические и психологические исследования» / под ред.

сов. РАЕ Я. А. Максимова. Красноярск: Научно-инновационный центр, 2009. – С. 112-114.

11. Дмитриева, М.Г. Иерархия целей образования в философскопедагогической концепции С.И. Гессена / М.Г. Дмитриева // Материалы V Российского философского конгресса "Наука. Философия. Общество". – Новосибирск, 2009. – С. 437-438.

12. Дмитриева, М.Г. Развитие социальной активности воспитанников детского дома: цель или средство? / М.Г. Дмитриева // Модернизация хозяйственной системы России как условие экономического роста. – СПб.: СПбГУЭФ, 2010. – С. 288-289.

13. Дмитриева, М.Г Философское мышление в формировании личности воспитанника детского сиротского учреждения / М.Г. Дмитриева // Материалы Четвертой Международной Научно-практической конференции «Философия – Детям. Мышление и здоровье». – Москва, 2010. – С. 200-202.

14. Дмитриева, М.Г. Философская антропология об основах нравственности / М.Г. Дмитриева // Стратегия развития экономики России в условиях модернизации. – СПб.: СПбГУЭФ, 2011. – С. 277-279.

15. Дмитриева, М.Г. Современная благотворительность – от пассивного спонсорства к социальному партнерству / Проблемы формирования нового индустриального общества в России. – СПб.:, СПбГУЭФ, 2012, С.

16. Дмитриева М.Г., Проблема субъект-субъектных отношений в процессе благотворительной деятельности в сфере социализации детей-сирот / Материалы VI Российского философского конгресса "Философия в современном мире: диалог мировоззрений", Нижний Новгород: Изд-во Нижегородского госуниверситета им.

Н.И.Лобачевского, 2012. Т. I. С. 171.

17. Дмитриева М.Г., Субъект-субъектно ориентированная среда как предпосылка успешной социализации воспитанников детского дома / Сборник докладов «Россия в поисках новой модели взаимодействия государства и рынка» Санкт-Петербург, СПбГУЭФ, 2013, С 255-257.

Глава 1 БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ КАК СОЦИАЛЬНОЕ ЯВЛЕНИЕ

1.1 Генезис, функции и мотивы благотворительной деятельности Природа благотворительной деятельности основана на онтологически присущей человеку способности к состраданию, ибо «все существующее вообще, а в особенности все живые существа связаны между собою совместностью бытия и единством происхождения, все суть части и порождения одной общей матери – природы... Естественная, органическая связь всех живых существ, как частей одного целого, есть данное опыта, а не умозрительная идея только, а потому и психологическое выражение этой связи – внутреннее участие одного существа в страдании других, сострадание, жалость, - есть нечто понятное и с эмпирической точки зрения, как выражение естественной и очевидной солидарности всего существующего»6.

Генезис благотворительности связан с нравственным переживанием и ощущением «унизительности для достоинства любого человека состояния недоступности для него некоторых естественных жизненных благ с точки зрения принятых в обществе представлений о достойной и полноценной жизни»7.

С другой стороны социальная, материальная и иная поддержка наиболее незащищенных членов является способом поддержания, средством самосохранения всего сообщества не только у людей, но и у большинства видов животных. Как в первобытных племенах, так и в наиболее цивилизованных современных государствах одной из задач поддержки стабильными, сильными членами общества других – более слабых и уязвимых в силу объективных или субъективных причин – является поддержка самого общественного порядка, его целостности, удержание его от распада. Поэтому можно говорить, что генезис благотворительности связан с явлениями, выражаемыми категориями как иррационального так и рационального характера. П.А. Кропоткин говорит о взаимопомощи как движущей силе эволюционных процессов не только в мире Соловьев В.С. Оправдание добра. – М.: «Республика», 1996. – С.106.

Фомин Э.А. Благотворительность: дискуссионное поле и исследовательские задачи // Благотворительность в России. – СПб.: Изд-во им. Н.И. Новикова, 2004. – С.37.

людей, но и в животных сообществах8. Таким образом, благотворительную деятельность, представляющую частный случай взаимной поддержки живых существ, можно рассматривать в качестве системообразующего принципа существования и развития органических систем, диалектической противоположностью которого является принцип конкурирующего соперничества, получивший всестороннее освещение в теории социалдарвинизма.

Рациональная потребность в выживании, самосохранении первобытного коллектива и иррациональная потребность в сострадании, сочувствии были неразрывно связаны между собой в психике первобытного человека и находили отражение в обычаях и традициях племени. С развитием и усложнением общественного устройства, с ростом, укрупнением и объединением общественных организмов (объединение племен, становление государственности) происходит разделение этих принципов: соблюдение справедливости берет на себя государство, право, закон, так возникают институты государственной социальной поддержки, а личное нравственное переживание чувства сострадания приводит к возникновению частной благотворительности. Последняя развивается от простейших форм милостыни до современных некоммерческих организаций, не уступающих по масштабам своей деятельности серьезному бизнесу и государственной власти. Возросшие возможности влияния на общественное устройство некоммерческого сектора приводят к тому, что современная благотворительность уже не может и не должна существовать и развиваться параллельно другим социальным силам, а только в тесном взаимодействии с ними.

В настоящем исследовании будем различать понятия «благотворение» и «благотворительность». Благотворение - это нравственная категория деятельного воплощения рационально понимаемой справедливости и иррационального чувства сострадания к другому человеку. Благотворительность означает

См. Кропоткин П.А. Взаимопомощь как фактор эволюции. – М.: Самообразование, 2007. –

негосударственную добровольную безвозмездную деятельность в социальной сфере. Термины «благотворительность» и «филантропия», хотя и употребляются часто как синонимы, специалистами различаются. Если благотворительностью считается традиционная прямая поддержка бедных, больных, инвалидов, вообще обездоленных, то филантропия - более широкое понятие: кроме традиционной благотворительности, она включает и пожертвования бесприбыльным организациям, оказывающим бесплатные услуги всей общине, населению города, области или всей страны, (например, финансовая поддержка библиотек, музеев, учебных и медицинских учреждений, художественных коллективов). Однако в контексте данного исследования важнее инвариантное содержание понятий благотворительности и филантропии, нежели различия между ними.

Не менее распространенный сегодня термин «спонсорство» не имеет ничего общего с бескорыстной благотворительной помощью, так как подразумевает финансирование какой-либо деятельности как физических, так и юридических лиц с целью получения какой-либо материальной выгоды или прибыли, либо в обмен на рекламу.

Одним из первых отечественных исследователей благотворительности следует считать В.И.

Герье, который выделяет следующие три ее формы:

милостыня, богадельня и попечительство о бедных.

Первую, наиболее раннюю форму благотворения Герье характеризует как спонтанное проявление субъективного и случайного настроения: «Милостыня почти всегда доброе дело по отношению к тому, кто ее подает, но не всегда дело доброе по отношению к тому, кто ее получает»9.

Богадельня, являясь благотворительным учреждением, «должна служить источником постоянного, вечного благотворения, она предназначена не для случайных просителей, а для известного подбора нуждающихся: стариков, сирот Герье В.И. Записка об историческом развитии способов призрения в иностранных государствах и о теоретических началах правильной его постановки. – СПб.: Вольное экономическое общество, 1897. – С. 2.

и т.п. и имеет в виду оказать им не случайную помощь, а прочно обеспечить их судьбу»10.

Еще более высокий уровень организованности, осмысленности коллективной деятельности людей, направленной к добру, представляет собой, по мнению Герье, попечительство о бедных, которое принимает более широкие и сложные формы. Положительное отличие попечительства от милостыни в том, что оно оказывает не минутную помощь, а старается исцелить нужду в корне. При этом в отличие от богадельни попечительство помогает не только одиноким и беспризорным ценой вступления в закрытые заведения с однообразной жизнью и строгой дисциплиной, а помогает также на дому, не отрывая от жизни, не нарушая семейной связи. Еще одним преимуществом данной формы благотворительности Герье считает ее превентивный характер, возможность «оказывать помощь не только, когда уже наступила нищета, а предохранить от разорения, поддержать человека или семью, пораженных недугом или невзгодою, выручить их в беде, содержать во время болезни, доставить заработок, снабдить всем необходимым, чтобы возобновить самостоятельную жизнь. Поставляя себе такие цели, Попечительство может внести в благотворение новый, не применявшийся прежде, плодотворный принцип индивидуализации, т.е.

сообразовать способ и размер помощи со свойствами и потребностями лица вспомоществуемого, может наблюдать за тем, как принята помощь, какие она имела последствия, какое влияние, - одним словом, оно может иметь воспитывающее значение, какого не могли иметь прежние формы»11. Таким образом, Герье обращает внимание на возможность и необходимость не только материального благотворения, оказываемого в форме милостыни и зачастую развращающего просителя, но и нравственного.

Герье обобщил в своей работе не только существовавшие в конце XIX века в России опыт благотворительности, но и аналогичный исторически сложившийся Герье В.И. Записка об историческом развитии способов призрения в иностранных государствах и о теоретических началах правильной его постановки. – СПб.: Вольное экономическое общество, 1897. – С. 2.

Там же. – С. 2-3.

филантропический опыт Европы. Цель исследования, являвшегося итогом его работы в качестве члена Высочайше учрежденной Комиссии по пересмотру законов о призрении бедных, заключалась в том, чтобы предложить государственной власти теоретические основы для правильной и эффективной постановки социальной работы в России. Одним из результатов этого исследования становится осознание того факта, что вопрос благотворительности, имевшей первоначально субъективный и нравственный характер, становится рано или поздно вместе с тем вопросом государственным, подлежащим разрешению законодательным путем, ибо «вполне целесообразна может быть их (Попечительств) деятельность лишь тогда, когда она повсеместно приведена в стройную систему, а это возможно лишь при участии местных, общественных и общих, государственных властей»12.

В этой связи следует заметить, что в России XIX - начала XX вв.

общественная и частная благотворительность получила значительное распространение и демонстрировала высокую степень развития добровольной инициативы. Именно через частные пожертвования финансировались социальные программы городского и земского местного самоуправления, шла поддержка сотен благотворительных заведений, даже находящихся под государственной юрисдикцией. Только с 1890-х гг. эти вопросы начали ставиться на правительственном уровне в надлежащей форме, когда после бедственного голода 1891-1892 гг. пришло осознание роли государства в развитии социальной сферы.

После 1917 года социальная помощь и социальная защита населения становятся исключительно государственным делом. Государство стремится использовать социальную политику в качестве инструмента как экономического, так и идеологического влияния на общество. В такой ситуации благотворительность как личная, так и общественная вступает в противоречие с целями государственной политики, вследствие чего оказывается под запретом.

Герье В.И. Записка об историческом развитии способов призрения в иностранных государствах и о теоретических началах правильной его постановки. – СПб., 1897. – С. 4.

Современный исследователь философско-этических аспектов филантропической деятельности Р.Г. Апресян, сравнивая благотворительность с государственной социальной помощью, приходит к выводу, что различие государственной социальной помощи и филантропии носит этический характер – государственная помощь обязательна, филантропия добровольна. Следующее заключение Апресяна подтверждает выдвинутый в данном диссертационном исследовании выше тезис о характере разделения в современном обществе форм государственной и частной социальной помощи: «Государственная помощь – одно из воплощений социальной справедливости, филантропия – это одно из социальных воплощений милосердия»13.

Сегодня следует признать, что соблюдение определенного баланса между государственной социальной помощью и частными благотворительными инициативами в социальной сфере является одной из актуальных задач формирующегося гражданского общества в современной России.

С одной стороны, как отмечают некоторые исследователи, значение деятельности благотворительных организаций состоит в «недопущении государственного монополизма в социальной сфере, который неминуемо ведет к тому, что человек оказывается в полной зависимости от государства; … в дебюрократизации самого процесса предоставления социальной помощи»14, когда государственная помощь сориентирована на интересы государства, а интересы конкретных людей при этом не учитываются.

С другой стороны, именно в силу того, что частные благотворительные инициативы добровольны, а систематическая помощь остро нуждающимся должна быть в правовом обществе обязательной, «наиболее эффективно ее может оказывать именно государство»15. Кроме того, необходимость государственного регулирования частной и общественной благотворительности связана и с Апресян Р.Г. Функциональные особенности филантропии // Благотворительность в России. – СПб., 2001. – С.44.

Грибанова Г.Н. Государственная социальная политика и благотворительность – подходы и тенденции / Благотворительность в России. – СПб., 2001. – С.59.

Апресян Р.Г. Функциональные особенности филантропии // Благотворительность в России. – СПб., 2001. – С.44.

политическими аспектами: ведь в случаях, когда финансовые ресурсы, которыми распоряжается благотворитель, сопоставимы с некоторыми статьями государственного бюджета, «филантропические институты в самом деле могут выступать не только балансом, но и соперником государства»16.

Система мотивации благотворительной деятельности определяется потребностями, различно осознаваемыми субъектом благотворительности (отдельной личностью или компанией) в его интересе в зависимости от ценностей, идеалов, а также целей этого субъекта. На содержание системы мотивации оказывают влияние также конкретно-исторические условия и внешние обстоятельства деятельности.

Принято рассуждать о том, насколько бескорыстны побуждения человека, оказывающего безвозмездную помощь ближнему. Существует точка зрения, отрицающая возможность существования абсолютного, онтологически укорененного альтруизма, однако автор диссертации ее не разделяет, считая, что благотворение, будучи нравственным феноменом, не может быть описано только при помощи экономического категориального аппарата.

Современные ученые выделяют на основе экономических исследований четыре основных движущих мотива благотворительности17:

1) собственно альтруизм;

2) получение внутреннего удовольствия (удовлетворения) от акта благотворительности, когда для донора не имеют значения ни личные выгоды, ни эффекты данного акта для благополучателя;

3) социальная идентификация18 благотворителя, когда пожертвование является средством выражения участия донора в определенной социальной сфере, средством самоидентификации с потребностями других;

Функциональные особенности филантропии // Благотворительность в России. – СПб., 2001. – С. 46.

Загорулько Н.М., Казаков О.Б., Потапенко М.С. Экономическая мотивация корпоративной благотворительности в Российской Федерации // Благотворительность в России. – СПб., 2004. – С. 307.

Сюда же можно отнести «модную» благотворительность, мотивированную СМИ.

4) услуга за услугу – возможность получения выгод и преимуществ как побочного результата благотворительной деятельности. Трактовки категории выгоды достаточно многообразны и варьируются от прямых, реально ощутимых выгод (например, спонсорская помощь элитной гимназии взамен на возможность обучения там своих детей, получение билетов на лучшие места в зале вследствие пожертвований театрам и пр.) до получения общественного признания, одобрения, благодарности19.

Можно заметить, что данная мотивационная шкала располагает мотивы по мере возрастания в них рациональной составляющей. Альтруизм можно считать ярко выраженным иррациональным мотивом, тогда как внутреннее удовольствие от филантропической деятельности, не являясь собственно выгодой, все же заключает в себе рациональную мотивационную составляющую – удовлетворенную потребность в самолюбовании. В случае, если жертвователь – религиозный человек, таким мотивом может являться личное спасение души, когда важен сам акт милостыни, независимо от того, как употребит ее благополучатель, насколько она сможет изменить положение дел к лучшему;

можно сказать, что это «получение внутреннего удовольствия не только от сознания – «я хороший», но и - «я соблюдаю христианские заповеди».

Благотворительность как средство выражения участия донора в определенной социальной сфере может принести не экономическую выгоду, но вполне рациональную пользу в виде увеличения личного авторитета и влияния в обществе, а иногда такие изменения в социальном статусе неизбежно влияют на увеличение личного благосостояния.

Мотив «услуга за услугу» (например, маркетинговые преимущества, которые получает компания, финансирующая профессиональную деятельность известного спортсмена или артиста) – в своей сущности рационален и выступает Существует, помимо перечисленных, еще один альтернативный мотив филантропии – вынужденная благотворительность, например, по указанию, получаемому предпринимателем со стороны органов местной власти. Однако, мы не рассматриваем данный вариант, т.к. такая благотворительность в корне противоречит своей сущности, не являясь добровольным актом.

основанием собственно спонсорской помощи, которую, как было сказано выше, мы не относим к благотворительности в рамках данного исследования.

Рассмотренные мотивы мало изменялись в историческом процессе, за исключением того, что в дореволюционной России основой альтруизма являлась религиозная традиция, так как православная церковь всегда придавала благотворительности большое значение.

Важная особенность этого исторического этапа – отсутствие так называемой корпоративной благотворительности:

благотворителем всегда выступало частное лицо, независимо от масштаба пожертвования.

Выделяя рациональную и иррациональную мотивационные составляющие благотворительности как социального явления, следует учитывать, что соотношение их определяется свободным выбором субъекта благотворительной деятельности, которая является по сути добровольной, не зависящей от внешнего принуждения.

Можно определить следующие социально-экономические функции благотворительности:

Обеспечение достойного существования тех граждан, которые в силу объективных особенностей и жизненных ситуаций не способны самостоятельно позаботиться о себе;

Снятие социальной напряженности путем выравнивания уровня жизни, поддержки самых обездоленных слоев населения, которые по объективным обстоятельствам не могут адаптироваться в новых условиях;

Восполнение недостатков социальной политики государства и функционирования рыночных механизмов, прежде всего за счет оперативности и адресности доставляемой помощи, т.е. повышение ее эффективности;

Культивация альтруистических и человеколюбивых настроений в обществе, воздействие на общественное мнение.

Философское осмысление сущности феномена благотворительности, предпринятое в данном параграфе, приводит к следующим выводам.

Благотворение как деятельное воплощение социальной помощи является нравственной категорией. Рациональным основанием этой категории является принятие справедливости в качестве закона сохранения и развития общественного организма. В то же время благотворение исходит из иррационально-нравственной готовности человека принимать проблемы, несчастья, неустроенность, лишения другого человека «близко к сердцу», иными словами, способности к состраданию.

Благотворительная деятельность в силу своей добровольности исходит из рационально и (или) иррационально окрашенных мотивов в той степени, в которой они преобладают у конкретного субъекта благотворительности.

1.2 Философские аспекты исторических особенностей становления благотворительности в России и на Западе.

Традиционно принято связывать становление и развитие институтов благотворительности с возникновением христианской культуры. Однако, как было показано в предыдущем параграфе, в дохристианский период благотворительность так же существовала в форме общинных институтов социальной защиты: дети должны были уважать родителей, обеспечивать их в старости, родители были обязаны заботиться о детях, а в случае болезни или гибели старших членов семьи забота о сиротах ложилась на соплеменников.

Обычаи любой традиционной общины с древнейших времен предполагали те или иные способы оказания общественной помощи своим членам, попавшим в бедственное положение из-за неурожая, несчастного случая, болезни.

В русских деревнях, например, повсеместно распространены были «помочи» – совместный неоплачиваемый труд крестьян, имевший добровольный характер и зачастую принимавший форму ритуального праздника. Общественная защита бедных, нетрудоспособных, вдов, стариков, сирот гарантировалась всем крестьянским миром. Философия крестьянской благотворительности в общине определялась очень простой формулой: «если я не помогу нуждающемуся, то где гарантия, что завтра я сам не попаду на место просящего, и кто тогда поможет мне».

Такую помощь нельзя назвать собственно благотворительной, так как она выступала скорее как специфический институт социальной защиты в рамках общины.

Как было показано выше, благотворительность формируется как самостоятельное социокультурное явление с возникновением государства в качестве добровольного, обусловленного личными потребностями благотворителя, дополнения к институту государственной социальной поддержки граждан.

Православная церковь стала основой русской государственности, поэтому началом истории отечественной благотворительности20 принято считать 988 год – дату крещения Руси. С рубежа X - XI веков и до середины XVI века христианская благотворительность была, главным образом, частной и заключалась в основном в подаянии милостыни нищим и убогим.

Начало следующего этапа развития института благотворительности в России связывают с принятием в 1551 г. Церковным собором такого уникального документа, как «Стоглав», в котором впервые уделяется внимание призрению нищих и убогих, и продолжается до середины XVII века. Этот период характеризуется, во-первых, переходом от частной милостыни к системе общественного призрения, во-вторых, появляются первые шаги по организации не только церковной, но и государственной, светской помощи нуждающимся.

Впервые проблема нищенства на государственном была рассмотрена в «Стоглавом соборе» (1551г.), «Соборном уложении» (1649г.) и, наконец, «Указе»

(1682г.). В этих документах были определены «конкретные меры по локализации нищенства, в том числе за счет тщательной дифференциации групп нищих и соответствующих карательных и (или) превентивных мер по отношению к каждой категории; впервые возникает идея обучения сирот и детей-бродяжек наукам и ремеслам в качестве средства для предотвращения роста нищих; наконец, См. Хорева Л.В., Сущинская М.Д. История благотворительности в России. – СПб., 1999. – 92 с.

ставится на государственном уровне вопрос об оказании медицинской помощи больным»21.

Четвертый период длится с конца XVII века до середины XIX века и характеризуется наибольшим развитием системы государственного призрения.

Каждый губернский город в это время имеет свою богадельню или иное учреждение по общественному призрению, управление осуществляется Приказами общественного призрения, организованными практически по всей России. Именно в этот период зарождаются светские традиции оказания помощи нуждающимся, на основании которых впоследствии бурно расцвела частная благотворительность.

Пятый этап начинается в середине XIX века и продолжается до 1918 года: в первые годы Советской власти еще оставались некоторые учреждения благотворительности, функционировавшие и при царе. В это время наблюдается действенное сочетание государственных форм благотворительности с общественными и частными формами. Задачи организации благотворительности возлагаются на Земства и Городские управы. В этот период с ростом буржуазии особенно развивается система частного призрения и меценатства, в ряде случаев опосредованная через благотворительные учреждения. Конец XIX века – начало XX века можно считать расцветом благотворительности в России.

Следует отметить, что в русской деревне второй половины XIX века сохранялись характерные формы общинных институтов социальной защиты, зародившиеся еще в дохристианский период:

Поочередное кормление бедных односельчан по домам, поденно или понедельно;

Передача нуждающихся на постоянное содержание одному из членов сообщества за какую-нибудь льготу (частичное освобождение от уплаты повинностей, увеличение надела, денежная приплата и т.п.);

Раздача милостыни.

Кононова Т.Б. Особенности развития благотворительности в России. – М. 2002. – С. 80.

«В то же время, организация в русских деревнях специальных богаделен для престарелых, домов призрения для калек и приютов для сирот не встречала у крестьян какого- либо сочувствия и поддержки. Так, во всей Вятской губернии имелось 17 богаделен; в Смоленской – 9; в Нижегородской и Харьковской – по две; в остальных – по одной или не было вовсе. Еще меньше в деревнях оказывалось приютов для сирот: в саратовской губернии – 4 приюта; в Тульской и Казанской – по одному»22.

Объяснить изложенные факты можно следующим образом: казенные формы призрения, связанные с помещением сирот и престарелых в закрытые учреждения и отрывом их от естественной жизни семьи, необходимо приводят к нарушению социализации опекаемых. С одной стороны, богадельни и приюты предоставляют обязательную социальную поддержку незащищенным членам общества, с другой стороны, следствием проживания в казенном учреждении становится социальная дезадаптация сирот, инвалидов, престарелых. Сегодня государственное призрение – распространенный вид социальной поддержки, тогда как в позапрошлом веке достаточно сильны были общинные связи: народ, «мир» еще способен был решать задачи социальной защиты, опираясь на собственные ресурсы, естественным образом непосредственно участвуя в жизни каждого человека.

В годы советской власти все вопросы социального обеспечения были сосредоточены в руках государства, а организации типа общества «Красного креста», являлись квазиобщественными, получая основную часть финансирования из бюджета.

Этап, который охватывает последние двадцать пять лет примерно с 1989 года, можно назвать периодом возрождения традиций благотворительной деятельности в России.

В большинстве своем благотворительные организации современной России обращаются не к опыту дореволюционной традиции, а к современным западным Кузьмин К.В., Сутырин Б.А.. История социальной работы за рубежом и в России. – М., 2005.

образцам, что в значительной степени сужает представление об этом социальном институте.

На наш взгляд, имеющееся сегодня слепое заимствование западных форм организации благотворительной деятельности основано на их привлекательности с прагматической точки зрения благодаря большей методологической разработанности и эффективности. Однако фактор полезности для русского человека традиционно не является первичным и, тем более, единственным, а необходимая для достижения этой полезности формализация процесса, которая подчас переводит филантропическую деятельность на рельсы конкурентнорыночных отношений, может лишить ее важной для сознания русского человека сущностной составляющей: духа бескорыстия и индетерминированности как абсолютной добровольности.

Говоря о религиозных мотивах благотворительности, традиционных для христианской культуры, нельзя не отметить ключевые особенности восприятия идей благотворительности в России и на Западе, которые подробно освещены в исследовании С.В. Климовой23.

Характерной чертой западного христианства (католичество, протестантизм) как в прошлом, так и в настоящем является то, что благотворительная деятельность всегда рассматривалась в качестве эффективного способа миссионерства, привлечения к Церкви новых учеников. Такая благотворительность, откликаясь на социальные нужды, одновременно выполняет целенаправленную работу по превращению Церкви в авторитетную социальную силу, способную воздействовать на различные стороны общественной жизни.

Принципиально иной опыт приобщения верующих к милосердию имеет Православная Церковь, которая традиционно придерживалась принципа неучастия в политической жизни. Реалии сегодняшнего дня свидетельствуют о все большем включении РПЦ в решение вопросов государственного характера (культура, образование, политика, формирование общественного мнения), но

См. Климова С.В. Христианский смысл милосердия. // Благотворительность и милосердие:

сборник научных трудов. – Саратов, 1997. – С.80-85.

изначально восточное христианство опирается на аскетически-монашескую традицию, исходит из позиции обособления от «мирской суеты», невмешательства в светские вопросы общественного устройства. Особенность православной души заключается в том, что свою благочестивую настроенность она приобретает через обряд, но при этом мистическая целеустремленность православной души к сверхземному, абсолютному добру не означает равнодушие к земным нуждам и страданиям человека.

До революции 1917 года Русская православная Церковь активно развивала различные формы благотворительности, однако поиск первоисточников или сведений, подтверждающих ее роль в этой сфере, осложняется тем, что помощь ближнему в беде, что называется «Христа ради», считалась естественным влечением истинного православного, согласно евангельскому завету: «не следует о своих добрых делах трубить перед собой». Поэтому документы, рекламирующие церковную благотворительность, большей частью отсутствуют.

В XV – XVI веках вопрос о благотворительности (милостыне) являлся предметом оживленных споров в контексте проблем накопления собственности, справедливого распределения, духовной свободы и нашел свое отражение в известной полемике нестяжателей и иосифлян. Основатель доктрины нестяжания Нил Сорский утверждал, что христианская заповедь помощи неимущим у иосифлян превратилась в инструмент накопления богатств монастырями. А сам институт подаяния оправдывал неравенство, что противоречило духу христианского учения. В результате он приходит к выводу о том, что «нестяжание выше подаяний»24, заложив тем самым основу для последующей критики накопления богатств.

Атмосфера критического отношения к богатству в русском обществе сохранялась и в период развития капитализма во второй половине XIX - начале XX века.

Подчеркивая различия в русском и западном понимании богатства, И.В.

Киреевский отмечал, что «западный человек искал развитием внешних средств Сорский Нил. Предание ученикам своим о жительстве скитском. – СПб., 1912. – С.8.

облегчить тяжесть внутренних недостатков. Русский человек стремился внутренним возвышением над внешними потребностями избегнуть тяжести внешних нужд»25.

Таким образом, в русском обществе господствовало убеждение, что судить о личности только по размерам накопленного богатства – значит упрощать понимание божественной сущности человека, который в христианскоправославном понимании является не средством, а целью мироздания. В этом смысле хозяйственно-этические представления принципиально отличались от протестантизма, где богатство понималось как свидетельство избранности, а человек, сумевший накопить капитал, воспринимался как праведник. Разницу в отношении к богатым в России и в Западной Европе отмечал В.П. Рябушинский.

В российском обществе, писал он, «на бедность не смотрят как на доказательство неугодности Богу»26.

Имея нравственные основания, благотворительность социально и культурно детерминирована, поэтому становление современной филантропии в России должно идти не по пути заимствования идей и механизмов благотворительной деятельности у западной цивилизации, а напротив, основываясь на преемственности отечественных традиций благотворения.

Преследуя цели рациональной эффективности, современная западная благотворительность организуется как социально ориентированное коммерческое предприятие, действующее по законам рынка. Прочно укоренились понятия «социального маркетинга», «социального предпринимательства», неизбежно растет процент расходов на функционирование самой благотворительной организации как института: рекламу, PR продвижение. Помощь направлена на решение проблем «клиентов», которые в таком случае становятся потребителями рынка услуг локального, национального и даже международного масштаба.

В рамках данного исследования особый интерес представляет соотношение рациональной и иррациональной мотивационной составляющих Киреевский И.В.. Критика и эстетика. – М., 1979. – С.286.

Рябушинский В.П. Судьбы русского хозяина // Старообрядчество и русское религиозное чувство. – Москва-Иерусалим, 1994. – С.125.

благотворительной деятельности, о котором мы уже говорили в первом параграфе данной главы. Благотворительность в массовом сознании русского человека – это, прежде всего, иррациональное милосердие, не преследующее практическую пользу для жертвователя. В то же время процессы глобализации и изменения производственных отношений приводят к калькированию некоторых современных западных форм корпоративной благотворительности, ориентированной в первую очередь на достижение рациональных результатов.

С другой стороны, прагматичной можно назвать и русскую барыню, подающую Христа ради для спасения собственной души и не заботящуюся о результатах своих деяний. И с этой точки зрения более гуманным выглядит прагматическое правило, сформулированное классиком западной политэкономии Дж. Миллем: «Если помощь предоставлена таким образом, что положение лица, получающего ее, оказывается не хуже положения человека, обходившегося без таковой, и если к тому же на эту помощь могли заранее рассчитывать, то она вредна; но если, будучи доступной для каждого, эта помощь побуждает человека обходиться без нее, то она в большинстве случаев полезна»27.

Насколько рациональна природа нравственности? Безусловно, ей присущ рациональный аспект, ведь нравственность – это механизм саморегуляции общества, без которого социальные институты деградируют и разрушаются.

Нравственный императив христианства – возлюбить ближнего как самого себя, означает необходимость осознания и принятия проблем ближнего как своих собственных. Этот нравственный потенциал является необходимой составляющей здорового общественного организма, показателем его здоровья и стабильности, способности к самосохранению, воспроизводству и развитию.

Лишенная иррациональных мотивов благотворительность теряет свою сущность, особенно важную для сознания русского человека: дух бескорыстия, нестяжательства, который до сих пор является характерной чертой нашего народа, ставящей в тупик многих западных экономистов и социологов.

Милль Дж. С. Основы политической экономии Т.III. – М.: Прогресс, 1981. – С. 371.

Деятельная нравственная любовь воплощает в себе милосердие, создает основу и удерживает от разрушения жизнь сообщества. Нравственность имеет онтологические основания, по учению Сократа, она составляет сущность человека, выступая его атрибутом. Мотивы благотворительности как практического выражения нравственности также содержат в себе рациональные и иррациональные аспекты, чрезвычайно тонко сбалансированные между собой.

Можно сказать, что граница между этими аспектами, подобно границе между «градом земным и градом небесным» Августина Блаженного, пролегает даже не между Россией и Западом, а в душе каждого человека, совершающего акт благотворительности.

1.3 Особенности отражения благотворительности в массовом и элитарномсознании

Исследование истории филантропической деятельности в дореволюционной России показывает, что понятие и принципы благотворительности были издавна распространены и приняты в широких слоях русского общества. Но конечно, организационные функции могла взять на себя в основном интеллигенция, средний класс и высшее общество. В первую очередь это были женщины среднего возраста, обычно замужние, дамы-благотворительницы из среднего класса и высшего света в силу того, что общественное сознание именно на них возлагало эту функцию. Волонтерская (безвозмездная) деятельность дамблаготворительниц стала важнейшим занятием наряду с другими статусными и светскими обязанностями, а также способом повышения личного общественного престижа. Волонтеры-инициаторы благотворительных компаний не только брали на себя функции сбора и распределения средств на нужды социально обездоленных слоев общества, но также лично посещали приюты, богадельни, больницы, нуждающиеся семьи и т.д.

Для купечества и крупных предпринимателей финансирование благотворительных акций было способом добиться общественного признания и укрепления авторитета.

Несмотря на то, что благотворительность была официально вычеркнута из жизни советского общества, поскольку функции социальной помощи имело право исполнять только государство, все же она в той или иной форме существовала и даже предписывалась – добровольно-принудительные членские взносы в «Красный крест», в помощь голодающим африканским детям, в поддержку политзаключенных развивающихся стран. Беспрецедентен пример, когда на личные средства советских граждан во время Великой отечественной войны собирались танки и военные самолеты. Но в большинстве случаев, в силу принудительности этих форм их нельзя, по принятому в настоящем исследовании определению, отнести собственно к благотворительности.

В период становления благотворительности в новой России (конец 1980-х – начало 1990-х) при отсутствии нормативно-правового поля и соответствующих элементов государственного регулирования потребность в благотворительной деятельности практически отсутствует в массовом сознании. Она находит свое отражение только в жизни бизнес-лидеров, и ее тоже можно отнести к частной благотворительности, так как в условиях массового кооперативного движения и появления первых акционерных обществ практически отсутствует еще разделение личного и корпоративного бюджета.

Мотивирована благотворительная деятельность на этом этапе исключительно иррациональными факторами:

возрождение традиций меценатства, личное милосердие, эмоциональный порыв.

Начиная с середины 90-х годов происходит становление современной благотворительности, она трансформируется в сложный феномен, приобретая более организованный и системный характер. С одной стороны, это связано с тем, что в общественном сознании появляется понимание благотворительности как важного фактора снижения социальной напряженности. С другой, ввиду того, что основная нагрузка по оказанию безвозмездной помощи лежит на коммерческом секторе, у руководителей бизнеса с необходимостью набирает обороты рациональная составляющая мотивации благотворительности: укрепление имиджа, приобретение доверия со стороны общества, рекламные цели.

В связи с этим возникает стремление упорядочить свою филантропическую деятельность, с этой целью выделяются направления специализации благотворительности, особенно в крупных компаниях, формируются специализированные благотворительные структуры - фонды, отделы, некоммерческие организации (НКО). Все это – признаки становления и развития корпоративной благотворительности, актуальные для современного этапа филантропии в России и давно укоренившиеся в западных моделях благотворительной деятельности.

В то же самое время возникают и укрепляются стереотипы восприятия благотворительности массовым сознанием, которые формируются и зависят зачастую от способа подачи информации в СМИ. Характерен высокий уровень недоверия к благотворительности, так как отечественную склонны подозревать в «отмыве» денег, а подоплеку иностранной гуманитарной помощи видят в стремлении усилить идеологическое влияние на Россию, ослабить ее. Люди предпочитают сами отдать деньги непосредственно нуждающемуся, чем перевести в Фонд (не дойдут деньги до адресата), упуская из вида, что если говорить не о временном латании дыр, а о путях решения социальных проблем, то нельзя обойтись без запланированной, системной деятельности.

На другом полюсе стереотипного восприятия филантропии массовым сознанием – все больше распространяющаяся в последние годы практика так называемой «модной» благотворительности, сводящейся по большому счету к массовым сборам подарков, предметов первой необходимости, организации досуговых мероприятий для нуждающихся слоев населения – детей-сирот, инвалидов, ветеранов. Невозможно оспаривать необходимость и важность такой работы. В то же время лишь небольшой процент участвующих в ней готов вникнуть в суть истинных проблем своих подопечных, например, оказать личную помощь в социальной адаптации. Любая искренняя личная инициатива, не подвергнутая критическому осознанию соотношения целей и результатов, поставленная на поток, может не только оказаться бесплодной, но иногда оказывает и деструктивное влияние, например, поддерживая социальноиждивенческие установки опекаемого.

Следует отметить, что стереотип «модной благотворительности» также распространяется в массовом сознании благодаря СМИ, а мотивы ее, в соответствии с предложенной в параграфе 1.1 классификацией, преимущественно можно обозначить как потребность в собственной социальной идентификации.

Способность приподняться над «здесь и сейчас», проанализировать и обобщить проблему – характерная особенность интеллигентского сознания, в этом смысле можно назвать его элитарным. И поскольку мы пришли к выводу, что наиболее характерной особенностью современного этапа развития филантропии в России является смешение личной и корпоративной благотворительности, что сегодня мы движемся по пути формирования основ корпоративной благотворительности, то именно от интеллигенции требуется осознание того, что она из себя представляет, и каких крайностей на этом пути необходимо избежать.

Смысл создания корпоративных форм благотворительной деятельности заключается в их системности и организованности, которые служат залогом эффективности в решении тех или иных социальных проблем. В этом коренное отличие корпоративной благотворительности от личной, когда «правая рука не знает, что творит левая». Такое практическое милосердие или милостыню, направленную чаще всего на помощь индивиду, проще организовать и проконтролировать, хотя последнее даже не всегда требуется, ведь как было представлено в 1.1, получение внутреннего удовольствия донором от акта благотворительности может не зависеть от эффекта данного акта для благополучателя.

Оборотной стороной организованной благотворительности является возрастание затрат на обслуживающие элементы – специальный менеджмент, проведение маркетинговых исследований. Тут личного альтруистического порыва может оказаться недостаточно, нужно чтобы благотворительность была выгодна всей компании. Чем в большей степени приобретаются атрибуты системности, тем больше возрастают затраты на поддержание жизнеспособности этой системы.

На основе современных социально-экономических исследований28 можно выделить следующие аспекты мотивации корпоративной благотворительности.

А. Увеличение доходов как следствие роста спроса на продукцию или услуги компании с социально-ответственным имиджем.

Б. Сокращение издержек благодаря уменьшению затрат на рабочую силу, рост производительности труда, снижение административных расходов вследствие заинтересованности персонала в работе в компании, выполняющей «социальную миссию».

В. Рост собственной значимости и престижа высших менеджеров в глазах общества, семьи, друзей.

Г. Получение личного удовлетворения высшими менеджерами от вовлеченности компании в социальную жизнь местного сообщества.

Заметим, что основные мотивы корпоративной благотворительности в той или иной степени носят рациональный характер, что обусловлено сущностью корпоративности как порождения современной исторической эпохи и технократического общества.

Прагматизм и рациональность современной западной культуры превратили благотворительность в бизнес, образовав мощнейшие фонды для финансирования образовательных, социальных и культурных программ локального, национального и международного масштаба. Такие программы выбираются на конкурсной основе по критериям, соответствующим современным принципам гуманного развития человеческого сообщества.

Сергей Туркин, директор некоммерческого партнерства "Социальные инвестиции", проанализировав современный опыт российских и зарубежных корпораций и небольших компаний, считает, что сегодня быть социально ответственным выгодно для любой компании. В своей работе он рассматривает Загорулько Н.М., Казаков О.Б., Потапенко М.С. Экономическая мотивация корпоративной благотворительности в Российской Федерации // Благотворительность в России. – СПб., 2004. – С.309-316.

социальную ответственность бизнеса не как акт бескорыстия или благородный порыв души, а как планомерную серьезную работу по совмещению интересов компании с интересами общества29.

Основная идея корпоративного гражданства заключается в том, что компания намеренно обеспечивает дополнительные выгоды для общества, делая социально значимой всю свою бизнес-деятельность. Эта деятельность предполагает и дополнительные расходы корпорации по обеспечению безопасности сотрудников на рабочих местах, по улучшению условий труда и контролю над качеством, а кроме того может быть направлена на решение какихто социальных проблем так называемого «местного сообщества». При этом социальная позиция бизнесменов может предотвратить если не революцию, то, по крайней мере, серьезный социальный взрыв. Это с одной стороны, с другой корпоративное гражданство оборачивается вполне осязаемой выгодой за счет увеличения лояльности ее сотрудников, укрепления отношений с местным сообществом и проч. Поэтому корпоративное гражданство нельзя назвать чистой благотворительностью: в основе его концепции лежит взаимодействие с "местным сообществом", клиентами, властями, некоммерческими организациями, разработка долгосрочных программ социального инвестирования и, как следствие, улучшение имиджа, повышение конкурентоспособности и устойчивое развитие компании.

В другой работе Туркина прямо говорится о том, что еще одним результатом подобного подхода к благотворительности может быть политическая власть: «Расширение сферы ответственности столь же естественно, как и расширение сферы влияния. Чем больше мы за что-то отвечаем, тем больше мы на это что-то влияем. Предлагая своим клиентам социальные программы, вы укрепляете клиентскую базу. Вкладывая деньги в образовательные программы в ваших «местных сообществах», вы выращиваете себе преданных сотрудников.

См. Туркин. С. Как выгодно быть добрым: Сделайте свой бизнес социально ответственным. – М.: Альпина, 2007 – 384 с.

Включаясь в социальные программы на местном уровне, вы выстраиваете равноправные отношения с местной властью»30.

Исследуя благотворительную деятельность американских банков, С. Туркин выделяет три основные источника, питающих американскую корпоративную филантропию – давление рынка, давление общества, внутренние убеждения.

«В ответ на массированное и хорошо организованное давление общества бизнес изобрел замечательный буфер, сделав некоммерческий сектор своим союзником и партнером. Из этого партнерства банки выжимают максимальную выгоду, экономят свои деньги и делают новые. Подтверждая примером: разумный эгоизм - это когда всем хорошо»31.

Элитарное сознание полноценно реализует рациональную мотивацию к нравственно обоснованной деятельности (вспомним рахметовский «разумный эгоизм»). Массовое сознание не размышляет над рациональной составляющей сострадания, для него благотворительность – порыв, притом кажущийся совершенно иррациональным, но в действительности несущий в себе неосознанный прагматизм.

Элитарное сознание призвано участвовать в формировании массового сознания, лояльного к современным тенденциям благотворительности, характеризующимся взаимодополнением личной и корпоративной форм филантропии. Доверие к НКО у обывателя может возникнуть только при условии личного участия в его деятельности, например, в качестве волонтера (это и есть взаимодополнение личной и организованной филантропии, о которой мы говорим). Кроме того, необходимо создавать и развивать различные формы социального партнерства коммерческих структур, органов власти и некоммерческого сектора.

С другой стороны, в силу причин, о которых мы говорили выше, существует опасность перевеса рациональных мотивов именно в корпоративной Туркин С. Инвестирование в социальное партнерство. // Со-общение. – 2000. – №11-12. – С.71.

Туркин С. Корпоративная филантропия в Америке // Интернет-портал МЕЦЕНАТ. URL:

http://www.maecenas.ru/doc/2005_3_10.html благотворительности. Самые яркие примеры такого развития событий – современная филантропия американского бизнеса (она же социальная вовлеченность, она же community involvement), которая сама стала бизнесом.

Вымывание иррациональных составляющих мотивации приводит к заформализованности благотворительной деятельности, когда она начинает решать задачи социальной политики государства, замещать его, а это неверно.

Другая опасность заключается в том, что благотворительность теряет свое основное отличие – личностный индивидуальный подход, корпоративная благотворительность зачастую лишена возможности поучаствовать в личной судьбе нуждающегося человека, да и не заинтересована в этом. Решение о выделении средств принимается в пользу масштабных PR-интересных акций, имеющих сиюминутный, но эфемерный результат.

Нельзя не учитывать и возможность увеличения общественного престижа того или иного корпоративного фонда до такой степени, что его учредители могут стать весомыми фигурами не только в экономике, но и в политике как местного сообщества так и государства. Рука, дающая хлеб, приобретает атрибуты власти, возможность давления, лоббирования собственных интересов, необязательно альтруистического характера.

А.Ф. Векслер и Г.Л. Тульчинский трактуют благотворительность как «практическую философию нравственности современного бизнеса»32.

Этическим стандартом современной практической благотворительности следует признать идею социального партнерства, понимаемого как осознанное и ответственное взаимодействие различных общественных сил, направленное на решение насущных социальных проблем. Принципы организации социальнопартнерских отношений государственной власти, коммерческих структур, общественных организаций и самостоятельных представителей гражданского общества подробно рассмотрены в третьей главе настоящего исследования.

Векслер А.Ф., Тульчинский Л.Г. Бизнес и социальные инвестиции // Благотворительность в России. – СПб, 2004. – С. 302.

Можно добавить, что на современном уровне развития благотворительности социальная ответственность за пути ее становления, формы, которые она будет принимать, и ее эффективность принадлежит в первую очередь носителям элитарного сознания - представителям интеллигенции, правящей верхушки и руководителям крупного бизнеса. Эта ответственность носит в первую очередь духовный и нравственный характер.

1.4. Критерии истинной благотворительности

Как любая человеческая деятельность, благотворительность содержит в себе внутренние противоречия, конфликты, но редко какой вид деятельности вызывает столь резко противоположные нравственные оценки - от восхищения альтруизмом как особой способностью жертвовать своими интересами во имя интересов другого, свойственной именно человеку, до глубокого скепсиса по поводу возможности истинного бескорыстия в этой жертве. «Сама эта деятельность рассматривается общественным мнением как преимущественная сфера приложения нравственных усилий. И вместе с тем, именно благотворительность нередко оказывается предметом пристального внимания в плане ее соответствия нравственным нормам»33.

Само понятие блага в этике и философии издревле означало то, что заключает в себе определенный положительный смысл. Однако с течением времени содержание данного понятия менялось. Так, в античной философии благо толковалось различно: как наслаждение у гедонистов, как воздержание от страстей у стоиков, как добродетель в смысле господства высшей, разумной природы над низшей, эмоционально-чувственной в философии Сократа, как вечная совершенная идея Платона.

В период Средневековья смысл и содержание понятия блага принципиально меняется: в качестве высшего блага выступает Бог, который является источником всех благ и конечной целью человеческих устремлений. Тем самым достижение Апресян Р.Г. Идея морали. – М., 1995. – С. 317.

блага для конкретного человека представляет собой познание божественной истины, но продвижение по пути познания неотделимо от страдания – божественной кары за грехи. Страдание свидетельствовало о заброшенности человека, от которого отвернулся Бог. Однако после искупительной жертвы Христа у человечества появилась надежда на спасение через «любовь к ближнему». Именно христианская традиция вводит в философию новое понятие – «сострадание», которое в дальнейшем оказывается неотделимо от понятия блага.

В Новое время сложились две основные философские традиции трактовки понятия блага. Первая традиция исходила из того, что в основе человеческих добродетелей лежит разумное начало, вторая же выводила добродетели из эмоционально-чувственного начала. Принципиальное противоречие этих двух подходов состоит в том, что совершенно различно понимается процесс формирования индивидуальных добродетелей: в первой традиции они являются результатом воздействия на человека естественной среды, во второй же добродетель суть врожденные качества конкретного человека.

На наш взгляд, именно это противопоставление двух оснований нравственности – рационального и иррационального лежит в основе того противоворечия в моральной оценке понятий благо-деяния, благо-творения, о которой мы говорили выше.

Если представление о том, что есть истинное благо, настолько социально и исторически детерминировано, то тем более пристальное внимание следует уделить выявлению сущности понятия благодеяния, а также выявлению критериев истинной благотворительности как особой социальной формы воплощения благодеяния.

Многочисленные определения благотворительности можно свести к определению ее как «безвозмездной деятельности по созданию и передаче финансовых, материальных и духовных ценностей (благ) для удовлетворения насущных потребностей человека, социальной группы или более широких общностей, попавших в трудную жизненную ситуацию»34.

Словарь-справочник по социальной работе. – М., 1997. – С. 34.

Ключевыми в данном определении являются оценка такой помощи как безвозмездной, а также нацеленность ее на положительные изменения в жизни конкретного человека и социума.

Именно эти два пункта – мотивы и функции благотворительности и вызывают основной скепсис и сомнения в ее истинности.

Р.Г. Апресян, предлагая типизацию традиционной критики филантропии, выделяет социалистическую, фельетоническую, утилитаристскую и этическую критику35.

Социалистическая критика, направленная на вскрытие социального смысла благотворительности, предостерегает от упования на то, что посредством развития благотворительности можно покончить с больными вопросами общественной жизни. Более того, филантропия, с этой точки зрения, бессмысленна и безнравственна, поскольку она не исправляет, но только усугубляет положение бедных и обездоленных людей. Она является лишь респектабельным прикрытием эксплуататорской природы классовоантогонистического общества. В морально-психологическом плане это самообман нечистой совести эксплуататоров и обман ими эксплуатируемых. Наряду с этим обращается также внимание на то, что в капиталистическом обществе филантропия выступает разновидностью бизнеса, причем весьма выгодного, формой правления, воздействия на идеологию и массовое сознание.

Самый яркий пример социалистической критики филантропии находим в работе Поля Лафарга «О благотворительности»: «Христианская деятельная любовь, которая в глубоком смирении требует от богача лишь крупицу от избытков его, является, однако, добродетелью, которая приносит весьма осязательную выгоду. Не нарушая привычек богача, не стесняя его в удовлетворении порочных потребностей, не ограничивая его в наслаждениях, не требуя от него ни малейшего физического или умственного напряжения и не стоя ему больших денег, христианская деятельная любовь в то же время служит для него источником общественного почета, обыкновенно связанного с каждым актом Апресян Р.Г. Идея морали. –М., 1995. – С. 318-325.

великодушной щедрости. А сверх того она еще обеспечивает ему местечко в раю, ибо, как говорит апостол Петр: «за любовь будет отпущено вам много грехов». Но деятельная любовь оказывает и другие важные услуги, о которых ее проповедники и апологеты предусмотрительно стараются умолчать. Милосердие служит низким средством, с помощью которого портят характер бедняка, унижают его человеческое достоинство и уважение к самому себе и приучают его переносить с терпеливостью овцы несправедливую и горькую долю. Только общество, доводящее до крайних пределов эксплуатацию бедных, могло ухитриться возвести на пьедестал духовной и социальной добродетели затрату, приносящую такие сказочно-ростовщические проценты»36.

Следует согласиться с Р.Г. Апресяном, который указывает на то, что эта критика носит социологический, а не этический характер, отвлекаясь от внутренней сущности филантропии, которая будучи социальным явлением, характеризуется внутренней разнонаправленностью. «Так, благотворительность, в чем бы она ни заключалась, может использоваться для камуфляжа партикулярных интересов организаторов благотворительной акции. Но благотворительность сама по себе, например, оказание помощи больным и неимущим или поддержка молодых дарований, и камуфляж партикулярных интересов – явления, по природе своей различные. Своекорыстие не становится возвышеннее от того, что оказывается прикрыто филантропией, но и филантропия сама по себе возникает отнюдь не вследствие своекорыстия»37.

С рациональной точки зрения Лафарг прав и благотворительность неспособна достигнуть своих конечных целей – избавить общество от нищеты, так как такие задачи могут быть решены лишь при социально-экономическом преобразовании общества. Однако если встать на иррационально-чувственную позицию, нельзя не признать, что возможность разрешения проблем хотя бы малой части общества, помощь в беде одному единственному человеку стоит усилий, подобно тому, как Достоевский не оправдывает счастье всего Лафарг П. Благотворительность и право на труд. – СПб., 1918. – С. 3-4.

Апресян Р.Г. Идея морали. – М., 1995. – С.319.

человечества ценой слезы одного ребенка, уравнивая в нравственном отношении эти величины.

Утилитаристкая критика филантропии, выделенная Апресяном, также указывает не только на неспособность благотворительности выполнить свои функции: решить поставленную перед ней по определению задачу снижения уровня социального неблагополучия в обществе, но и напротив, увеличивает его.

Утилитаристская критика ставит вопрос о справедливости благотворительности в политико-экономическом контексте, ведь она удовлетворяет потребности нуждающихся без опосредования трудом. Гегель критикует филантропию с этой позиции следующим образом. «Если возложить на богатые классы прямую обязанность сохранить для обедневшей массы населения подобающий уровень жизни или если бы для этого нашлись прямые средства в другой публичной собственности (в богатых лечебницах, благотворительных учреждениях, монастырях), то существование нуждающихся было бы обеспечено без опосредования его трудом, что противоречило бы принципу гражданского общества и чувству независимости и чести его индивидов; если бы эти средства были опосредованы трудом (предоставлением работы), то увеличивалась бы масса продуктов, переизбыток которых при отсутствии потребителей, самостоятельно производящих соответственно потреблению, и составляет то зло, которое обоими названными способами лишь увеличивалось бы. В этом сказывается, что при чрезмерном богатстве гражданское общество недостаточно богато, т.е. не обладает достаточным собственным достоянием, чтобы препятствовать возникновению переизбытка бедности и возникновению черни»38.

Еще больший скепсис вызывает оценка мотивов благотворительности, ибо одним из общепризнанных критериев ее истинности признано бескорыстие, в существовании которого принято сомневаться. К такому роду критики относится, например, фельетоническая, смысл которой заключается в том, что сплошь и рядом организация филантропической деятельности стоит больших денег, чем те, Гегель В.Ф. Философия права. –М., 1990. – С. 272.

что идут на действительную помощь страждущим. При этом сами благотворительные мероприятия обставляются с такой помпезностью, что именно своей формой привлекают, манят к себе.

Р.Г. Апресян наибольшее значение в своем исследовании придает четвертому типу – этической критике благотворительности, предметом которой является то, как понимать благотворительность, ее нравственный смысл с точки зрения заповеди любви.

Р.Г. Апресян выделяет несколько типов мнимого благодеяния, когда оно связано с явными или скрытыми эгоистическими мотивами рационального характера.

Доброжелательность апробативного порядка, которая выражается в надежде на одобрение и благодарность других, когда «позитивная санкция милосердного поступка со стороны общественного мнения является его единственным мотивом»39;

Себялюбивое благодеяние, связанное с разумно-эгоистической нравственной позицией, когда совершение блага другому является средством достижения собственного блага;

Гедонистически- утилитаристское благодеяние, «которое в отличие от апробативного и разумно-эгоистического не апеллирует так или иначе к чужому интересу и однозначно эгоистично. Главной целью таких поступков является не благо другого человека, но явное или скрытое удовлетворение потребностей самого «благотворителя»40.

Всесторонний анализ критических подходов к рассмотрению сущности благотворительности, представленный в исследовании Апресяна, позволяет сделать следующие выводы.

Являясь инструментом влияния на общественное положение жертвователя, благотворительность в той или иной степени может становиться средством достижения его своекорыстных целей. Концептуальным смыслом Апресян Р.Г. Идея морали. – М., 1995. – С. 312.

Там же, С.314.

благотворительного акта является его направленность на преодоление социальной несправедливости, сущностного разрыва между членами общества, в то время как некоторые формы благотворительности, преследуя личные цели жертвователя, напротив, подчеркивают и увеличивают этот разрыв.

Поэтому все многообразие обоснованной критики благотворительной деятельности сводится к обвинениям в утрате ее целесообразности, выхолащиванию ее изначального смысла.

Определение критериев истинной благотворительности позволит оценивать и выстраивать собственную благотворительную деятельность с точки зрения сохранения ее целесообразности, направленности на преодоление сущностного отчуждения членов общества друг от друга.

Первым критерием истинной благотворительности следует признать критерий бескорыстия, или чистоты и единства целей и средств. Нельзя выразить этот принцип лучше, чем сделал это Иммануил Кант, размышляя об обязанностях добродетели по отношению к другим людям: «Долг любви к ближнему может быть, следовательно, выражен так: это долг делать цели других (если только эти цели не безнравственны) моими; долг уважения к моему ближнему содержится в максиме не низводить людей до степени простого средства для достижения моих целей (не требовать от другого, чтобы он унизил себя, став рабом моей цели)»41.

Как правило, одним из признаков следования этому принципу является анонимность благодеяния.

Эгоистические мотивы ложного благодеяния, сделанного неанонимно, напоказ, обличает Ницше устами Заратустры: «Вы не выносите самих себя и недостаточно себя любите; и вот вы хотели бы соблазнить ближнего на любовь и позолотить себя его заблуждением… Вы приглашаете свидетеля, когда хотите Кант И. Критика практического разума. Метафизика нравов в двух частях. – СПб., 2005. – С.

хвалить себя; и когда вы склонили его хорошо думать о вас, сами вы хорошо думаете о себе»42.

Ницше призывает дистанцироваться от собственного сострадания, чтобы избежать соблазна самолюбования, сохранить чистоту бескорыстного намерения помогать ближнему. Уважение к страдающему, вытекающее из подлинного самоуважения, он превозносит выше жалости к нему.

«Поистине, не люблю я сострадательных, блаженных в своем сострадании:

слишком лишены они стыда.

Если должен я быть сострадательным, все-таки не хочу я называться им; и если я сострадателен, то только издали.

Я люблю скрывать свое лицо и убегаю, прежде чем узнан я; так советую я делать и вам, друзья мои!»43 Стыд, о котором говорит Заратустра, связан с еще одной причиной, ставящей под сомнение благородство мотива благотворения. Она заключается в сущностном неравенстве дарителя и дарящего.

Это тоже конфликт:

онтологической причиной акта благотворения является нравственное чувство равенства людей, признание необходимости доступности для каждого человека некоторых естественных жизненных благ с точки зрения принятых в обществе представлений о достойной и полноценной жизни. При этом сам факт благотворения – всегда выявляет и подчеркивает это неравенство. Именно поэтому Заратустра призывает с величайшей осторожностью и вниманием относиться к факту собственного благодеяния и к человеку, которому оказываешь помощь: «ибо когда я видел страдающего страдающим, я стыдился его из-за стыда его; и когда я помогал ему, я прохаживался безжалостно по гордости его.

Большие одолжения порождают не благодарных, а мстительных; и если маленькое благодеяние не забывается, оно обращается в гложущего червя.

Ницше Ф. Так говорил Заратустра. – Минск, 1997. – С. 52-53.

Там же, С.75-77.

Будьте чопорны, когда принимаете что-нибудь! Вознаграждайте дарящего самим фактом того, что вы принимаете!» - так советую я тем, кому нечем отдарить»44.

Итак, второй критерий истинности благодеяния тесно связан с первым, мы назвали бы его принципом уважения или равенства, соблюдение которого можно проиллюстрировать словами Канта: «наш долг избавить его, получающего (благодеяние), от унижения при помощи такого поведения, которое представило бы наше благодеяние либо просто как исполнение обязанности, либо как незначительную любезность, и таким образом сохранить его уважение к самому себе»45 Третьим критерием истинности благодеяния следует признать выполнение принципа ненасилия, который логически вытекает из принципа уважения, ибо патернализм в благотворительной деятельности, навязывание помощи в том виде и в той форме, которая кажется благодетелю наиболее удачной, во-первых, закрепляет отношения неравенства, а во-вторых делает помощь неэффективной.

Проблема лжеблагоденствия, когда ценой счастья оказывается свобода и собственная индивидуальность, ставится в «Легенде о великом инквизиторе» Ф.

М. Достоевского. Подмена ценностей происходит в ложном представлении о человеческом счастье только лишь как о куске хлеба насущного. Не следует забывать также, что оборотной стороной благотворительного акта всегда является возникновение отношений зависимости между донором и реципиентом. Именно поэтому в 20-е годы Советской власти был законодательно установлен запрет на частную благотворительность, и все виды социальной поддержки сосредоточило полностью в своих руках государство. С одной стороны, это привело к таким позитивным явлениям, как обязательная бесплатная медицина и образование, с другой, возникло общество людей, иждивенчески настроенных по отношению к государству, неготовых самостоятельно что-то делать для собственного благополучия. Кроме того, подобный тотальный патернализм ведет к Ницше Ф. Так говорил Заратустра. – Минск, 1997, – С.76.

Кант И. Критика практического разума. Метафизика нравов в двух частях. – СПб., 2005. – С.

сущностному бесправию, так как дающая рука вправе навязывать собственную идеологию, систему ценностей, норм и правил.

Предлагая человеку помощь, надо дать ему возможность понять, в чем его благо, и самому выбрать то, что ему нужно. Тут мы возвращаемся к древнейшим трактовкам понятия блага, которое у Сократа отождествляется с познанием. Но только ли рациональное это познание, можно ли познать самого себя, а тем более

– другого, только разумом? Наверное, нет.

Нельзя не согласиться в этой связи с выводами, к которым приходит Р. Г.

Итак, четвертым критерием истинной благотворительной деятельности следует признать принцип созидательной любви, воспитывающего, созидательного сострадания, к которому призывает Ницше устами Заратустры:

«Но если есть у тебя страдающий друг, то будь для страдания его местом отдохновения, но также и жестким ложем, походной кроватью: так будешь ты ему наиболее полезен. И если друг делает тебе что-нибудь дурное, говори ему: «Я прощаю тебе, что ты мне сделал; но если бы ты сделал это себе, - как мог бы я это простить!... Запомните также и эти слова: всякая великая любовь выше всего своего сострадания: ибо то, что она любит, она еще хочет – создать!»47 Истинное умение дарить – огромный нравственный труд, и «хорошо дарить есть искусство, и притом высшее, самое мудрое искусство доброты»48.

Соблюдение критериев истинной благотворительности требует подлинно заинтересованного деятельного участия в проблемах и судьбе Другого, поэтому для успеха благотворительной деятельности в той или иной социальной сфере Апресян Р.Г. Идея морали. – М., 1995. – С.328.

Там же, С. 77-78.

Там же, С. 242.

необходимо учитывать ее специфику: особенности круга проблем, их генезис, противоречия на пути их преодоления, динамику и перспективы практического взаимодействия всех участников благотворительного процесса.

Глава 2 ПРОБЛЕМЫ ФОРМИРОВАНИЯ ЛИЧНОСТИ В ПРОЦЕССЕ

СОЦИАЛИЗАЦИИ ДЕТЕЙ-СИРОТ

2.1 Особенности формирования личности в воспитательной системе детских сиротских учреждений Сиротство является одной из самых тяжелых социальных и педагогических проблем нашего времени. Потеря семьи является для ребенка серьезным барьером для полноценного создания собственной семьи, формирует множество личностных проблем, в силу которых выпускники детских сиротских учреждений зачастую оказываются не готовы стать самостоятельными и активными членами нашего общества.

Современные социологические и психологические исследования отмечают низкий уровень социальной адаптированности выпускников интернатных учреждений, которые выходят в самостоятельную жизнь с такими личностными характеристиками, как неразвитый социальный интеллект, иждивенчество, повышенный уровень виктимности (готовность стать жертвой).

Актуальность изучения проблемы формирования личности в детских сиротских учреждениях связана с наличием внутренних конфликтов и противоречий в воспитательной среде детского дома. Образовательная и воспитательная система является элементом общей системы становления личности в современном обществе, следовательно, проблемы образования и воспитания подрастающего поколения являются моделью, образцом ключевых проблем развития государства и общества как социальной системы высшего порядка.

Рассмотрим понятийно–категориальный аппарат, основные принципы и закономерные связи исследуемого процесса.

Система – способ организации элементов, взаимосвязанных друг с другом и объединенных для единой цели.

Атрибутивными свойствами системы являются:

целостность, заключающаяся в принципиальной несводимости свойств системы к сумме свойств составляющих её элементов, выраженной в принципе синергии, структурность - взаимосвязь элементов внутри системы, взаимная обусловленность системы и внешней среды. Из этих свойств «структурность»

Будем рассматривать социальную систему как упорядоченность и целостность, включающую социальных субъектов как элементы, и сделаем попытку выявить диалектические противоречия, которые имеют место в воспитательной системе детского дома как социальной системы.

Наряду с категориями «система», «упорядоченность» и «целостность» в контексте данного исследования в анализе функционирования и динамики социальных систем принципиальную роль играют категории «субъективный и объективный фактор».

Субъективный и объективный факторы – философские категории, выражающие основное противоречие деятельности современного социального субъекта. «Субъективный фактор – это основанная на функционировании сознания, свободная целенаправленная деятельность социального субъекта, соединяющая теоретическую и практическую стороны общественного развития.

Объективный фактор – это законы природы и общества, а также конкретноисторические условия жизнедеятельности социального субъекта, не зависящие от его воли и сознания и определяющие направленность и рамки его жизнедеятельности»49.

В системе социальных и образовательных учреждений для детей-сирот в качестве объективного фактора выступают государственные нормы и правила функционирования данных учреждений, а также негативные социальнопсихологические условия, в которых находились воспитанники до поступления в детский дом или социально-реабилитационный центр. К объективному фактору Маслобоева О.Д. Российский органицизм и космизм о роли субъективного фактора в современном мире // Научно-технические ведомости СПбГПУ. Гуманитарные и общественные науки. – 2010. – №1(105). – С. 24.

относятся также низкие психофизиологические показатели здоровья воспитанников, многие из которых имеют тяжелые наследственные заболевания.

Субъективным фактором является деятельность воспитанников, педагогов и администрации учреждения, направленная на установление взаимоотношений друг с другом и внешней средой, конечной целью которой является успешная социализация воспитанников в самостоятельной жизни после выпуска из сиротского учреждения.

Детские сиротские учреждения, хотя и не относятся юридически к учреждениям закрытого типа (как, например, исправительные учреждения, лечебницы для душевнобольных и т.д.), более того, в большинстве детских домов официально провозглашается социальная открытость, все же фактически являются таковыми по своей сути. Детский дом – это «государство в государстве». Это положение вещей весьма справедливо, если исходить из смысла самого понятия «дом», одно из значений которого раскрыто в толковом словаре Даля как «семейство, семья, хозяева с домочадцами». Никому не придет в голову сетовать на социальную замкнутость «ячейки общества», ее самость охраняется Конституцией.

Противоречие между потребностью в открытом взаимодействии воспитательно-образовательной системы с внешним миром и необходимостью соблюдать установленный законом регламент государственного образовательного учреждения для детей–сирот, лежащее в основе воспитательной системы детского дома, является ее ключевой особенностью. С одной стороны, воспитанники лишены социальных контактов, и мы говорим о «дефиците общения», порождающем целый ворох проблем психологического и социально-бытового свойства для детей. Речь идет о контактах самого разного плана – от отсутствия опыта взаимоотношений в семье: «родители – дети», «муж – жена», «братья сестры», до узкого набора социально-бытовых навыков – поход в магазин, в поликлинику. С другой стороны, необходимо сохранять «дом» от случайных гостей, поддерживать внутренний режим, то есть соблюдать целый комплекс норм, направленных на охрану целостности детского дома как системы и обеспечение психологической и физической защиты воспитанников.

Несмотря на то, что как образовательное учреждение детский дом подчиняется государственным установлениям и рекомендациям даже в самых интимных областях внутреннего распорядка и режима, администрация в лице директора является «главой семьи» по самой сути: только директор определяет для всей системы, в какой точке координат пересекаются (уравновешиваются) «дух» и «буква» закона, так как практическое соблюдение всех норм и ГОСТов невозможно, а иногда и противоестественно.

Основной конфликт воспитательной системы детского дома можно обозначить как диалектическое противоречие между объективным фактором, включающим в себя законы и сложившиеся условия функционирования детского дома как социальной системы, с одной стороны, и субъективным фактором, то есть свободной целенаправленной деятельностью администрации, педагогов и воспитанников детского дома, с другой.

Детский дом – это форма, которая была изобретена обществом для того, чтобы обеспечить ребенка, оставшегося без родительской опеки, всем необходимым для полноценного становления личности. С точки зрения общества как развивающейся здоровой системы, основной задачей детских сиротских учреждений является воспитание (воспроизводство) полноценных членов этого общества.

Основными функциями любой системы являются, во-первых, самосохранение, понимаемое не только как поддержание собственной стабильности, но и как воспроизводство, во-вторых, развитие, то есть оптимизация, самосовершенствование, в-третьих, адаптация к изменяющимся условиям среды как функция, ассимилирующая первые две.

Эти функции, как правило, находят свое отражение в уставных целях и задачах, которые ставятся перед детским домом как воспитательным учреждением:

Охрана прав и интересов воспитанников;

Страхования и пенсионного обеспечения (Заочная форма обучения) Курс лек...» эпохи Великих реформ Владимир Павлович Безобразов – яркий исследователь и публицист, убежденный противник полиц...»

«Четверг, 31 марта 2016 года ТРЕТИЙ ДЕНЬ ФОРУМА 11:30 – 12:30 Регистрация, утренний кофе 12:30 – 15:00 Открытая презентация Большой зал ГЧП в здравоохранении: опыт регионов На сегодняшний день здравоохранение одна из наиболее востребованных отраслей для привлечения частных инвестиций в модернизацию инфра...»

«Федеральное агентство по образованию РФ Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования "СЫКТЫВКАРСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ" Кафедра экономической теории и корпоративного уп...»УДК 371.214.19-057.875=111 Н. П. Староверова, О. Н. Петрова Староверова Нина Петровна, ст. преподаватель каф. "Английский язык" МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ НИЖЕГОРОДСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. Н.И. ЛОБАЧЕВСКОГО В.Н. ЯСЕНЕВ АВТОМАТИЗИРОВАННЫЕ ИНФОРМАЦИОННЫЕ СИСТЕМЫ В ЭКОНОМИКЕ УЧЕБНО-МЕТОДИЧЕСКОЕ ПОСОБИЕ Нижний Новгород УДК 681.3.01:33 ББК УВ 61 Ф ЯСЕНЕ...»

«Приложение 1 МИНИСТЕРСТВО СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего образования "Саратовский государственный аграрный...»

«Информация о Пчела 5 букв 5 звуков Пчела 5 букв 5 звуков Пчела 5 букв 5 звуков: Кредитоспособность ссудозаемщика и методы ее определения УНИВЕРСИТЕТ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ ОБРАЗОВАНИЯ Факультет: Бизнес, Маркетинг, Коммерция Дисциплина: Финансы, денежное обращение и кредит Тема контрольной работы: Кред...»

В статье рассматривается влияни...» Рецензенты: доктор экономических наук, заслуженный экономист России, академик РАЕН В. К. Сенчагов, доктор экономических наук, академик РАЕН В...» управленческого и финансового учета.3. Понятие центров ответственности и их классификация.4. Объекты, методы и принципы управленческого учета.5. Понятие производственного учета и его место в системе упра...» контрольно-оценочных средств Комплект контрольно-оценочных средств предназначен для оценки результатов освоения учебной дисциплины: "Этика дел...»

Исследовательский интерес к пониманию мотивов благотворительной деятельности проявляют многие гуманитарные науки, и у каждой – свой вариант ответа. Например, философы и историки полагают, что побудительными мотивами благотворительности выступают милосердие, альтруизм, сострадание, жертвенность и богобоязнь. Социологи в качестве доминирующих выделяют мотивы стремления к общественному признанию и улучшению имиджевой самооценки. В социальной психологии отмечаются альтруистическая мотивация благотворителей, а также трактовка благотворительного межличностного взаимодействия как особой "гуманитарной сделки". Некоторые психологи считают благотворительность проявлением спонтанного и эмоционально окрашенного порыва и помощи по зову души и сердца.

К числу наиболее распространённых причин благотворительности частных лиц ученые обычно относят:

Личное отношение (человек, принимающий решение о благотворительности, сам когда-то сталкивался с проблемой);

Религиозные мотивы;

Морально-нравственные мотивы (милосердие, альтруизм, гражданская позиция, патриотизм, выраженные в формуле "надо делиться");

Симпатия или жалость;

Чувство вины перед обществом за свою деятельность;

Мода (следование чужому примеру);

Национальные/профессиональные причины;

Личное удовлетворение от благотворительного поступка;

Настойчивость просителя.

К корпоративным мотивам благотворительности бизнеса обычно относят:

Улучшение имиджа компании;

Продвижение продукта – товара или услуги;

Адресный доступ к определенному рынку и его целевым группам;

Улучшение отношений с местной властью;

Демонстрация социальной ответственности компании (особенно важно при выходе на международные рынки);

Соображения престижа;

Снятие социальной напряженности в местных сообществах на территориях деятельности компании;

Воспитание лояльности к компании (часто встречается при работе с детьми и молодежью);

Организация досуга для сотрудников фирмы, клиентов и партнеров (относится к поддержке проектов в области культуры, искусства, спорта);

Лоббирование интересов компании.

3. Благотворительные организации и основные направления их деятельности

На сегодняшний день существует множество благотворительных организаций, которые можно разделить на группы.

Первая и самая массовая группа благотворителей - коммерческие структуры. Их вклад в благотворительность выражается в материальной поддержке как нуждающихся граждан, так и некоммерческих организаций, с ними работающих. Обычно эта поддержка осуществляется из прибыли коммерческой компании.

Вторая активная группа благотворителей - некоммерческие организации (НКО). Подавляющее большинство НКО создано и функционирует для решения социальных проблем. НКО оказывают материальную помощь и бесплатные услуги различным категориям организаций и граждан, среди которых значительна доля социально незащищенных категорий населения. Во многих случаях некоммерческие организации оказывают не прямую поддержку, а разными способами стимулируют создание условий для решения экономических и социальных проблем. Часто НКО привлекают к своей работе добровольцев-волонтеров. НКО обычно не имеют гарантированных источников дохода и иногда сами являются получателями благотворительной поддержки от граждан, российских и зарубежных грантодателей. В развитых странах мира государство все чаще делегирует некоммерческим организациям выполнение социальных функций, что свидетельствует об эффективности работы НКО. Такая же тенденция наблюдается и в России. Бюджет НКО может формироваться как за счет поступлений от грантодателей, так и за счет предпринимательской деятельности. При этом, в отличие от коммерческих организаций, по закону НКО не имеет извлечение прибыли в качестве основной цели своей деятельности и не может распределять прибыль, если она получена, между участниками.

Третья группа благотворителей - физические лица, граждане России или иностранцы. Они участвуют в благотворительной деятельности как через личные пожертвования (меценатство, милостыня, приобретение билетов на благотворительные акции, благотворительные отчисления с покупки товаров, завещание наследства и проч.), так и через добровольный (он же волонтерский) труд в некоммерческих организациях.

Благотворительная помощь традиционно оказывается частным лицам и организациям, необходимую помощь которым в силу разных причин государство оказать не в состоянии или оказывает, но в недостаточных объемах.

Главными и наиболее популярными областями благотворительности в современной России являются:

Культура и искусство – разовая или постоянная поддержка театров, оркестров, музеев, галерей, библиотек, а также деятелей искусства, литературы, кино.

Наука – помощь фундаментальной и прикладной науке в разработке новых технологий, инновационных исследованиях, поддержка перспективных теоретических идей, проведение научных конференций, симпозиумов, а также поддержка молодых специалистов.

Церковь – как правило, помощь в строительстве или восстановлении храмов и монастырей.

Образование – учреждение стипендий и грантов для преподавателей и студентов, оплата стажировок за рубежом, помощь в приобретении материалов для образовательного процесса.

Социальная сфера – помощь социально незащищенным категориям граждан: детям, матерям, пожилым людям, инвалидам, ветеранам, малоимущим и объединяющих их организациям.

Здравоохранение – помощь как медицинским учреждениям (финансирование покупки оборудования, медикаментов, оплата обучения и переподготовки сотрудников), так и частным лицам (как правило, финансирование дорогостоящего лечения).

Охрана природы – финансирование экологических программ по спасению исчезающих видов флоры и фауны, поддержка заповедников, защита окружающей среды.

Спорт – помощь некоммерческим видам спорта и отдельным спортсменам в приобретении спортинвентаря, оплата транспортных расходов и проживания, тренерских услуг, аренды помещений для тренировок.

Поддержка средств массовой информации – выделение грантов, как правило, региональным и Интернет-СМИ.

• Специальность ВАК РФ09.00.11
• Количество страниц 158

Глава 1. Деятельностный подход как концептуальное основание научного исследования мотивации человеческой деятельности.

1.1. Понимание человеческой деятельности и ее структурных элементов в истории философии.

1.2. Деятельность как способ реализации сущностных сил человека.

Глава 2. Природа и механизм осуществления мотивации человеческой деятельности.

2.1. Социально-философское определение понятия мотивации человеческой деятельности.

2.2. Структурные элементы мотивации человеческой деятельности.

2.3. Объективное и субъективное в детерминации человеческой деятельности.

Глава 3. Методологические проблемы изучения мотивации трудовой деятельности.

3.1. Трудовая мотивация как объект научного исследования.

3.2 Социальные детерминанты мотивации трудовой деятельности.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Социально-философский анализ мотивации человеческой деятельности»

Исследование проблемы человека поднимает ряд вопросов методологического и теоретического характера, требует активной работы философской мысли. Соответственно выделяются такие основные направления философского исследования, как: 1) дальнейшая разработка учения о человеке как субъекте и одновременно продукте общественно-исторической практики; 2) разработка методологических проблем комплексного исследования человека, его деятельности, его поведения и развития. Необходимо также подчеркнуть, что разработка многосторонних аспектов проблемы человека является условием более глубокого познания общественных отношений.

Одним из таких аспектов является мотивация личности. В самом общем плане ее содержание можно определить как круг вопросов, связанных с генезисом, спецификой и функциями побудителей человеческой деятельности.

В изучении мотивации деятельности следует выделять философский и частно-научный подходы. Первый связан с тем, что без глубокого понимания механизма мотивации человеческой деятельности в принципе невозможно раскрыть сущность человека, который в отличие от животных осуществляет свою активность как сознательно-действующий субъект, ориентирующийся на свои идеалы, цели и ценности общества и стремящийся подчинить им свои инстинктивно-бессознательные влечения. В столкновении внутренних стимулов и внешней необходимости B.C. Соловьев видел даже исходное основание философии, в связи с чем он писал: «Человек твердо уверен, что движущее начало его бытия и жизни лежит в нем самом, и в то же время он ясно осознает, что это начало не зависит от него, что он определяется чем-то другим, внешним для него. Эта основная нелепость, это коренное противоречие вызывает в мыслящем существе величайшее изумление, и это-то изумление. и составляет то по преимуществу философское чувство, с которого начинается всякая философия.»1 Не меньшую актуальность разработка проблемы мотивации имеет в связи с необходимостью исследования общества в целом и многообразных социальных процессов.

Рассмотрение человека как субъекта общественных отношений, развитие наук об управлении, воспитании, решение проблем связи биологического и социального в

1 Соловьев B.C. Критика отвлеченных начал. - В кн.: Философские начала цельного знания. Минск, 1999. С. 398. структуре личности, влияния различных сторон общественной практики на развитие человека не может быть осуществлено без разработки теории мотивации. Таким образом, являясь специфической проблемой, разработка научного учения о мотивации неразрывно связана с построением теории личности, социологической теории и, более того, обусловливает их развитие. В докладе на VII Международном социологическом конгрессе в Варне А.Г. Здравомыслов назвал ее «определенным камнем преткновения в современной социологической теории» . Многие социологи отмечают, что «знание механизмов функционирования социальных систем еще недостаточно для объяснения и предсказания поведения отдельной личности, так как человек как компонент социальной системы сам есть сложная саморегулирующаяся система»3. То же подчеркивают и психологи. «Интерес к динамическим переменным личности в ее деятельности и поступках делает изучение мотивации насущной задачей»4.

Мотивация выступает необходимым опосредующим звеном в реализации внешних, объективных условий в человеческой деятельности, в социальной практике индивида. Содержание и значение проблемы мотивации деятельности неразрывно связано с задачами повышения социальной и трудовой активности каждой личности в интересах общественного прогресса. Формирование зрелой и устойчивой мотивации трудовой деятельности является необходимой составной частью задач по совершенствованию научного управления развитием общественного производства и общества в целом, воспитания всесторонне и гармонично развитой личности.

Проблемы мотивации деятельности в последние годы привлекают внимание все большего числа исследователей - философов, социологов, экономистов, социальных психологов, представителей других общественных наук. Исследование этих проблем осуществляется прежде всего в связи с другими, более общими проблемами, среди которых можно назвать следующие: 1) проблемы человеческой деятельности и общения (работы Л.П. Буевой, М.В. Демина, В.П. Иванова, М.С. Кагана, М.С. Кветного,

2 Здравомыслов А.Г. Проблема взаимоотношения экономики и социологии в свете противоположных традиций социологического мышления. ССО. Советский оргкомитет по подготовке VII Международного социологического конгресса. М., 1970. С. 7.

3 Личность и ее ценностные ориентации. Информационный бюллетень ССО № 4, вып. 1. М., 1969. С. 19.

4 Якобсон П.М. Психологические проблемы мотивации поведения человека. М., 1969. С. 3.

В.Е. Кемерова, М.Я. Ковальзона, Э.С. Маркаряна и др.)5; 2) проблемы социальной активности, факторов ее объективной и субъективной детерминации (работы Г.С. Арефьевой, Л.П. Буевой, А.Г. Здравомыслова, В.Н. Лавриненко, А.В. Маргулиса, Ф.Н. Щербака и др.)6; 3) проблемы труда и трудовой деятельности (работы Н.И. Алексеева, Г.С. Батищева, В.К. Врублевского, И.Н. Сиземской, В.Г. Смолькова, И.И. Чангли и др.)7. Указанные авторы разрабатывают ряд важных вопросов, связанных с мотивацией человеческой деятельности: личность как субъект социальной активности; социально-преобразующая деятельность человека; детерминация человеческой деятельности; сущность и роль мотивов, потребностей, интересов и стимулов как детерминант человеческого поведения и деятельности; формирование отношения человека к труду, стимулирование труда и пр.

Методологически важным является исследование определяющей роли социальной среды и общественных отношений в детерминации человеческой деятельности8. Проблемы природы и формирования потребностей и мотивов человеческой деятельности и поведения традиционно занимали и занимают одно из центральных мест в психологических и социально-психологических исследованиях как в нашей стране, так и за рубежом. При этом большое внимание уделяется анализу общетеоретических проблем мотивов и потребностей (работы В.Н. Мясищева, С.Л. Рубинштейна и др.)9, роли мотивов

5 См.: МаркарянЭ.С. О генезисе человеческой деятельности и культуры. Ереван, 1973; Каган М.С. Человеческая деятельность: Опыт системного анализа. М., 1974; КветнойМ.С. Человеческая деятельность: Сущность, структура, типы: Социологический аспект. Саратов, 1974; Демин М.В. Проблемы теории личности. (Социально-философский аспект). М., 1977; Иванов В.П. Человеческая деятельность - познание - искусство. Киев, 1977; Кемеров В.Е. Проблема личности: Методология исследования и жизненный смысл. М„ 1977; БуеваЛЛ. Человек: деятельность и общение. М., 1978; Ковальзон М.Я. Философский анализ человеческой деятельности. - Вестн. Моск. ун-та, сер. Философия, 1978, № 2.

6 См.: Арефьева Г.С. Социальная активность. (Проблема субъекта и объекта в социальной практике и познании). М., 1974; Здравомыслов А.Г. Проблема интереса в социологической теории. JL, 1964; Маргулис А.В. Диалектика деятельности и потребностей общества. Белгород, 1972; Щербак Ф.Н. Стимулы трудовой деятельности. (Методологический аспект). Л., 1976; Лавриненко В.П. Проблема социальных интересов. М., 1978.

7 См.: Батищев Г.С. Деятельная сущность человека как философский принцип // Проблема человека в современной философии. М., 1969; Чангли И.И. Труд: Социологические аспекты теории и методологии исследования. М., 1973; СмольковВ.Г. Методологические проблемы труда. М., 1975; Алексеев Н.И. Диалектика труда. М., 1979; Врублевский В.К. Труд на пороге третьего тысячелетия. Киев, 1980; Сиземская И.Н. Человек и труд: условия гармонии и развития. М., 1981.

8 См.: Буева Л.П.: 1) Социальная среда и сознание личности. М„ 1968; 2) Человек: деятельность и общение. М., 1978; Дилигенский Г.Г. Проблемы теории человеческих потребностей. - Вопросы философии, 1976, №9, 1977, № 2 и др.

9 См.: Рубинштейн С.Л.: 1) Основы общей психологии. СПб., 1999; 2) Проблемы общей психологии. М., 1976; Мясищев В.Н. Основные проблемы и состояние психологии отношений человека // Психологическая наука в СССР. М„ 1960. Т. 11. и потребностей в структуре деятельности человека, их формированию и развитию (работы В.Г. Асеева, Д.А. Кикнадзе, А.Н. Леонтьева, B.C. Мерлина, К. Обуховского и др.)10. Представляет значительный теоретический и практический интерес исследование психологических и социально-психологических аспектов стимулирования труда, формирования отношения к труду (работы И.М. Поповой, И. Ружички, А.А. Русалиновой, В.М. Шепеля и др.)11.

Вместе с тем, анализ литературы показывает, что ряд важных проблем, связанных с мотивацией человеческой деятельности, разработаны слабо. Это относится прежде всего к общетеоретическому осмыслению мотивации человеческой деятельности: категориальному статусу данного понятия, выявлению социальной природы и сущности мотивации, диалектики субъективного и объективного в мотивации деятельности человека. Отсутствие в настоящее время общей концепции мотивации ведет к тому, что возникают сложности в разработке отдельных аспектов мотивации деятельности, анализ же собственно мотивации подменяется анализом мотивов (стимулов, потребностей и т.п.) труда. Вне поля зрения при этом остается механизм развертывания мотивации в детерминации человеческой деятельности, поскольку основное внимание обращено на исследование отдельных факторов детерминации, в то время как мотивация не может рассматриваться лишь в виде совокупности различных побуждений человека к деятельности. Практически не разрабатываются в специальной литературе проблемы социального управления мотивацией трудовой деятельности, хотя регулирующая и корректирующая роль мотивации признается одним из важнейших аспектов детерминации поведения и деятельности человека.

Отсюда следует вывод о важности исследования философско-методологического характера, т.е. разработки таких принципов подхода к объекту, которые способствовали бы выделению решающих, главных проблем, «увязке» проблем друг с другом, обеспечивали бы наиболее глубокое, всестороннее раскрытие объекта исследования,

10 См.: Кикнадзе Д.А. Потребности. Поведение. Воспитание. М„ 1968; Мерлин B.C. Лекции по психологии мотивов человека. Пермь, 1971; Обуховский К. Психология влечений человека. М., 1972; Асеев В.Г. Мотивация поведения и формирование личности. М., 1976; Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1977; Психология формирования и развития личности. М., 1981.

11 См.: Шепель В.М. Стимулирование труда (психологический аспект). М., 1969; Русалинова А.А. Формирование отношения к труду // Социальная психология личности. Л., 1974; Попова И.М. Проблемы стимулирования трудовой деятельности // научно-техническая революция: Личность, деятельность, коллектив. (Социально-психологический аспект). Киев, 1975; РужичкаИ. Некоторые проблемы социальной психологии. (Психология и работа с людьми). М., 1981. объединение достижений различных наук. Актуальность разработки методологических принципов обусловлена сложностью процесса развития самой науки -многочисленностью подходов к исследованию одного объекта, проблемой соотнесения уровней, аспектов исследования. В этом плане очень важна мысль В.И. Ленина о примате общих вопросов над частными, так как первые определяют стратегию, главное направление, без чего невозможно решение частных вопросов12.

Роль общей методологии выполняет, как известно, философия. «Конкретнее говоря, - пишут И.В. Блауберг и Э.Г. Юдин, - философия играет двоякую методологическую роль. Во-первых, она осуществляет конструктивную критику наличного научного знания с точки зрения условий и границ его применения, адекватности его методологического фундамента и общих тенденций его развития. Во-вторых, философия дает мировоззренческую интерпретацию результатов науки - в том числе и методологических результатов - с точки зрения той или иной картины мира: материалистической или идеалистической, диалектической или метафизической»13.

Выполняя свои методологические функции, философия всегда опирается на достижения конкретных наук, делая на основе их развития новые обобщения.

Объектом диссертационного исследования является феномен человеческой деятельности, содержанием которой выступает целесообразное изменение и преобразование реальной действительности в ходе взаимодействия субъекта и объекта деятельности. Предметом же его выступает мотивация человеческой деятельности как внутренняя движущая причина действия и поступков личностей.

Сказанным выше объясняется определение цели данной диссертационной работы, а именно: дать философско-методологический анализ социальной природы, сущности и структурных элементов мотивации человеческой деятельности и механизма ее использования в социальном регулировании трудовой деятельности личности.

Для реализации поставленной цели потребовалось решить ряд конкретных задач:

1) раскрыть методологические основы социально-философского анализа

12 См.: Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 15. С. 368.

13 Блауберг И.В., Юдин Э.Г. Становление и сущность системного подхода. М., 1973. С. 69. мотивации человеческой деятельности, определить специфику и содержание социально-философского подхода к анализу мотивации;

2) выявить механизм формирования и реализации мотивации в структуре деятельности личности на основе раскрытия диалектического соотношения объективного и субъективного в мотивации трудовой деятельности личности;

3) раскрыть и обосновать мотивацию как необходимое условие и предпосылку регулирования в развитии общественного производства;

4) определить структуру, цели и задачи системы социального управления мотивацией трудовой деятельности.

Теоретическими источниками данного исследования являются работы отечественных и зарубежных авторов по актуальным проблемам труда и трудовой деятельности, детерминации поведения и деятельности человека, социально-философским, психологическим и социально-психологическим проблемам мотивов, потребностей, интересов, стимулов, целей трудовой деятельности личности, по проблемам соотношения объективного и субъективного в социальной практике и познании, социального управления.

Методологической основой диссертационного исследования явилась материалистическая диалектика, ориентирующая на всесторонний анализ проблемы мотивации личности, на раскрытие связи объективного и субъективного, социального и индивидуального, нацеливающая на синтез результатов, добытых естественными и общественными науками, что диктуется потребностями глубокого познания общественных явлений, а также такие принципы научного стиля мышления, как принцип объективности, причинности, системности, единства теории и практики, эмпирического и теоретического, исторического и логического.

Сформулированные таким образом цель и конкретные задачи данного диссертационного исследования обусловили соответствующую логику и структуру работы.

Первая глава посвящена рассмотрению проблемы человеческой деятельности и ее структурных элементов отдельными мыслителями в различные исторические эпохи. Далее проблема человеческой деятельности рассматривается с позиций марксистской методологии. Этот раздел анализирует отношение к социальной и биологической природе человека основоположников марксизма и методологическое значение их идей для разработки теории мотивации. В последнем разделе первой главы рассматривается проблема деятельности как способа присвоения человеком своей сущности, раскрываются такие качественные особенности человеческой деятельности, как предметность, целесообразность и целеполагание, общественно-коллективный способ реализации и универсальность

Во второй главе основное внимание сосредоточено на разработке методологических аспектов научного анализа сущности, содержания и специфики мотивации как понятия социальной философии. В связи с этим в данной главе раскрывается категориальный аппарат исследования, определяется специфика социально-философского, психологического и социально-психологического подходов к изучению мотивации человеческой деятельности, обосновывается понятие мотивации человеческой деятельности как проблемы социальной философии. Важнейшими методологическими требованиями и предпосылками анализа мотивации человеческой деятельности в диссертации считаются необходимость исследования мотивации в тесной связи с такими коренными проблемами социальной философии, как взаимодействие личности и общества, принцип социального детерминизма, диалектика объективного и субъективного, а также обоснование места и роли мотивации в структуре социальной деятельности, социальной практики, социальной активности, роли сознания в формировании и реализации мотивации человеческой деятельности.

Третья глава посвящена исследованию мотивации трудовой деятельности как объекта социального управления. Среди основных вопросов, исследуемых в данной главе, необходимо выделить: содержание регулятивной функции мотивации трудовой деятельности; механизм формирования и реализации мотивации в структуре трудовой деятельности; мотивацию трудовой деятельности как необходимого условия и предпосылки социального регулирования общественного производства. На основе проведенного анализа рассматриваются структура, цели и задачи социального управления мотивацией трудовой деятельности, основные требования к осуществлению данной разновидности социального управления, особенности социального и социально-психологического механизма управления мотивацией трудовой деятельности.

Научная новизна результатов данного диссертационного исследования заключается в том, что:

Выявлены и обоснованы сущность и содержание мотивации человеческой деятельности как понятия социальной философии;

Раскрыт механизм формирования и развертывания мотивации, в основе которого лежит взаимодействие объекта и субъекта деятельности, диалектическая взаимосвязь необходимости и свободы, материального и идеального в социальной практике;

Выделены два взаимосвязанных аспекта мотивации трудовой деятельности: а) мотивация как процесс побуждения человека к деятельности; б) мотивация как единство и противоположность всех факторов саморегуляции поведения и деятельности человека;

Осуществлен комплексный анализ системы социального управления мотивацией трудовой деятельности в условиях общественного производства, раскрыты цели, задачи и требования к системе социального управления мотивацией трудовой деятельности;

Раскрыты роль и влияние, механизм воздействия различных компонентов процесса труда и отношения человека к труду на формирование зрелой и устойчивой мотивации трудовой деятельности всесторонне и гармонично развитой личности.

Практическая значимость диссертации определяется тем, что ее материалы и выводы рекомендуются для использования при чтении соответствующих разделов и тем вузовского курса социальной философии, спецкурсов по философским и социологическим проблемам человеческой деятельности, труда, при проведении конкретно-социологических исследований, в практике управления мотивацией трудовой деятельности.

Заключение диссертации по теме «Социальная философия», Станюкович, Анна Андреевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Анализ структурных элементов деятельности являлся темой философских исследований разного времени, где на языке философских категорий все четче и четче выражался научный взгляд на объективные социальные процессы в конкретном историческом обществе, в котором осуществлялась человеческая деятельность.

В античную эпоху сформировались предпосылки осмысления элементов деятельности. Поскольку в ту эпоху человеческая деятельность рассматривалась с макросоциальных позиций, это позволило античным мыслителям сделать ряд очень важных для последующего осмысления этой проблемы открытий: так, Платон впервые обосновал идею об общественном разделении труда, а Аристотель указал на предметный и орудийный характер человеческой деятельности, а также на социальную сущность человека.

Если в античную эпоху физический труд чаще всего считался рабской деятельностью, недостойным для свободного человека занятием, то для средневековой философии характерно добавление в концепцию деятельности этических аспектов. Философские суждения средневековья, будучи привязанными к решению теологических споров, рассматривали вопрос о деятельности с позиций христианских догм. Прежде всего это коснулось проблемы противоречия между идеей свободы воли конкретного индивида и божественным провидением.

Философия Нового времени формируется под влиянием зарождающихся капиталистических отношений. Именно в эту эпоху появляются истоки понимания предметно-практического отношения человека к миру, попытка соотнести многообразие человеческой активности и общественных отношений по поводу вещей с многообразием свойств материального мира.

Несмотря на ряд таких весьма ценных для понимания проблемы деятельности идей, как детерминизм в рассмотрении причины человеческой активности, политико-экономической характер труда как источника богатства, роль потребностей в сфере труда, создания целостной концепции человеческой деятельности в тот период так и не произошло.

Достижением немецкой классической философии явилось понимание принципов взаимодействия субъекта и объекта в процессе деятельности. Значительный шаг в этом направлении сделал И.Г. Фихте. Недостатком его учения является то, что он так и не смог найти первоначальное различие между категориями субъекта и объекта.

Заслугой Г.В. Гегеля стала разработка объективной диалектики, направленной на рассмотрение противоречия объективного и субъективного как основания человеческой деятельности. Кроме того, гегелевский анализ активной роли мышления, а также содержания трудовой деятельности позволили впервые сделать труд объектом философского рассмотрения.

Наиболее полную картину сущности человеческой деятельности впервые представили основоположники марксизма. Творчески переосмыслив достижения философский мысли предшествующего периода, они раскрыли деятельностную сущность человека, диалектику социального и индивидуального, объективного и субъективного в продуктах человеческой деятельности, которые становятся предметами других людей.

Маркс рассматривает человеческую деятельность как историческую, более того, социально-философскую категорию, а сущностные характеристики человека становятся у него характеристиками общественного существа. Сейчас в отечественной литературе понимание человека как общественного существа разделяется всеми авторами.

Общественные отношения формируются и реализуются в человеческой деятельности. Способом, каким осуществляется присвоение человеком своей общественной сущности, является предметная деятельность. Вещи выступают носителями опредмеченных общественных отношений, и в процессе деятельности человек овладевает (распредмечивает) знаниями, умениями, навыками, заключенными в этих вещах.

Целеполагание, будучи необходимым моментом человеческой деятельности, является также присвоением общественных отношений, поскольку в предметах заключены не только знания и опыт отдельных индивидов, но и общественные отношения и цели, которые порождают эти отношения.

Таким образом, важное методологическое значение приобретает интегрированное рассмотрение личности как индивидуальной, индивидной формы бытия общественных отношений, что позволяет рассматривать субъект мотивации одновременно как индивид и как личность, т.е. продукт существующих общественных отношений.

Мотивация как необходимая сторона детерминации человеческой деятельности представляет собой синтез социальных, психологических, духовных и пр. сторон, что обусловливает исследование проблем мотивации в рамках социально-философской, психологической и социально-психологической теорий. Специфика социально-философского уровня исследования мотивации состоит в том, что именно при таком подходе становится возможным обоснование роли мотивации в общем процессе социальной детерминации человеческой деятельности, выявление социального механизма формирования и развертывания мотивации.

В результате мотивацию следует определить как внутренний механизм подготовки перехода от субъективного (идеального) к объективному (материальному) в предметной человеческой деятельности, целостный процесс обоснования активно-избирательного отношения человека к предметам и явлениям объективной действительности путем их соотнесения с внутренней структурой сознания человека, его социальным опытом освоения общественных отношений, выявления диалектического противоречия между актуальным (настоящим) и желаемым (субъективно значимым для человека будущим) состоянием действительности и формирования и выявления на основе такого соотнесения идеальных побудительных сил человеческой деятельности. В мотивации заключен главный источник самореализации сущностных сил человека как субъекта деятельности, познания и общения.

В основе механизма формирования и развертывания мотивации лежит диалектика объективного и субъективного, где мотивация выступает необходимым опосредующим звеном в процессе превращения объективного в субъективное и субъективного в объективное благодаря тому, что именно в соотнесении явлений, предметов и процессов объективной действительности с внутренней структурой личности и порождаются конкретные связи и отношения человека как общественного индивида и определенные внутренние побудительные силы человеческой деятельности (потребности, интересы, мотивы, цели). При этом через посредство мотивации осуществляется диалектическое единство субъективации объективного и объективации субъективного.

Все это позволяет осуществлять через мотивацию «перевод» внешней необходимости во внутреннюю свободу человеческой деятельности, т.е. мотивация может рассматриваться как непосредственное выражение степени этой свободы (насколько человек свободен в осуществлении своей деятельности). В целом диалектическая взаимосвязь необходимости и свободы, переход внешней необходимости во внутреннюю свободу и реализация последней в социальной практике человека выражают глубинное содержание и смысл перерастания объективного в субъективное и субъективного в объективное.

В диссертации проведено исследование мотивации как объекта управления и обосновано использование социального механизма формирования и развертывания мотивации в целях социального регулирования общественного производства.

Мотивация трудовой деятельности в этом случае выступает необходимой стороной саморазвития и самовыражения человека в сфере общественного производства, внутренним побуждением человека в его развитии как главной производительной силы общества. Следовательно, мотивация трудовой деятельности определяет место и роль человека в общественном производстве и является необходимой предпосылкой и условием социального регулирования последнего. Речь идет о необходимости учета и максимального использования в развитии общественного производства основных потребностей, интересов, целей, мотивов человека, всестороннее и гармоничное развитие которого составляет одну из определяющих целей общественного производства и общественного прогресса.

Научно обоснованное управление мотивацией представляет собой целенаправленное воздействие на внутреннюю структуру индивида с целью приведения ее в соответствие с объективными закономерностями общественного прогресса и интересов общества. Поэтому управление мотивацией эффективной трудовой деятельности как направление социального регулирования общественного производства призвано формировать внутренние побудительные силы человека: потребности, интересы, цели, мотивы и их перерастание в практическую трудовую деятельность. Исходя из этого, нам представляется, что в практическом управлении мотивацией эффективной трудовой деятельности необходимо: 1) стимулировать общественно значимые факторы мотивации, т.е. зарождение соответствующих общественным интересам и целям потребностей, их перерастание в интересы, цели, мотивы субъективной трудовой деятельности человека; интегрирующим показателем формирования и развертывания такой мотивации следует считать соответствующее отношение человека к труду; 2) учитывать и использовать в процессе стимулирования общественно значимой и необходимой мотивации эффективной трудовой деятельности весь комплекс объективных и субъективных факторов общественного процесса производства, среди которых особое место занимает трудовой коллектив: общественное мнение, социально-психологический климат трудового коллектива активно влияют на формирование отношения человека к труду, его психологической предрасположенности к труду, его активность и инициативу в трудовом процессе; 3) уделять особое внимание формированию и развитию стержня всей внутренней структуры человека как субъекта трудовой деятельности, каковым является потребность в труде: именно потребность в труде, ее формирование и развитие лежит в основе всей мотивации трудовой деятельности человека как основной и определяющей потребности его социального существования и перерастания этой потребности в зрелую и устойчивую мотивацию поведения и деятельности человека в сфере общественного производства.

В целом развитие мотивации эффективной трудовой деятельности как объекта научно обоснованного социального управления лежит в основе превращения труда из внешней необходимости в первую жизненную потребность каждого человека, его всестороннего и гармоничного развития. Одновременно управление мотивацией эффективной трудовой деятельности личности является важным направлением дальнейшего совершенствования и развития общественного производства.

Вместе с тем, проблема мотивации трудовой деятельности относится к числу самых острых как в теоретическом, методологическом, так и в практическом отношении. Вопросы мотивации труда, которые прежде считались скорее теоретическими, приобретают все большую актуальность и практическую ценность. Трудовая мотивация непосредственно связана с потребностями каждого человека и является необходимым условием включения в производительную работу, способом успешного решения социальных проблем, осуществления реформ и включения человека в процесс перехода к рынку.

Актуальность изучения мотивации трудовой деятельности, ее растущего влияния и тесной взаимосвязи с другими социально-экономическими явлениями вызывает необходимость поиска новых методических и методологических подходов, отражающих радикально изменившуюся ситуацию в обществе, вызванную коренной ломкой отношений собственности и переходом на рыночные отношения. В перспективе необходимо построить новые конкретные психологические и социологические модели мотивации трудовой деятельности, а также новую систему концепций, отражающих наиболее общие взаимоотношения и закономерности в социальном механизме мотивации труда как неотъемлемого элемента детерминации общественного производства.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Станюкович, Анна Андреевна, 2000 год

1. Абулъханова-Славская К.А. Деятельность и психология личности. М., 1980.

2. Абулъханова-Славская К.А. О субъекте психической деятельности. М., 1973.

4. Агеев А.И., Грачев М.В. Организационная культура современной корпорации // Мировая экономика и международные отношения. 1990. № 6.

5. Активизация использования социальных резервов производства. Материалы семинара. М., 1988.

6. Алексеев Н.И. Диалектика труда. М., 1979.

7. Ананьев Б.Г. Избранные психологические труды. В 2-х т. М., 1980.

8. Ансофф И. Стратегическое управление. М., 1989.

9. Антология мировой философии в 4 т. М., 1990.

10. Арефьева Г.С. Социальная активность. (Проблема субъекта и объекта в социальной практике и познании). М., 1974.

11. Аристотель. Этика. Политика. Риторика. Поэтика. Категории. Минск, 1998.

12. Асеев В.Г. Мотивация деятельности и активность личности. - В кн. Материалы межвузовской научной конференции по проблеме возрастания активности общественного сознания в период строительства коммунизма. Курск, 1968.

13. Асеев В.Г. Мотивация поведения и формирование личности. М., 1976.

14. Асеев В.Г. Проблема структуры мотивации в советской психологии. - В кн. Некоторые проблемы личности. М., 1971.

15. Асеев В.Г. Формирование личности и структурный уровень мотивов. - В кн. Проблемы личности. М., 1969.

16. Асмус В.Ф. Историко-философские этюды. М., 1984.

17. Афанасьев В.Г. Научное управление обществом: Опыт системного анализа: Изд. 2-е, доп. М., 1973.

18. Афанасьев В.Г. Научно-техническая революция, управление, образование. М., 1972.

19. Афанасьев В.Г. Человек в управлении обществом. М., 1977.

20. Ахутин А.В. Понятие «природа» в античности и в Новое время. М., 1988.

21. Барулин B.C. Диалектика сфер общественной жизни. М., 1982.

22. Батищев Г.С. Введение в диалектику творчества. - В кн. из серии Философы России XX века. СПб., 1997.

23. Батищев Г.С. Деятельная сущность человека как философский принцип. - В кн. Проблема человека в современной философии. М., 1969.

24. Батищев Г.С. Неисчерпаемые возможности и границы применимости категории деятельности. - В кн. Деятельность: теория, методология, проблемы. М., 1990.

25. Батищев Г.С. Общественно-историческая, деятельная сущность человека - Вопросы психологии, 1967, № 3.

26. Боткин JI.K. К истолкованию итальянского Возрождения: антропология Марселино Фичино и Пико делла Мирандолы // Из истории классических искусств Запада:1. Сб. статей. М., 1980.

27. Белых А.К. Управление и самоуправление: сущность и перспективы развития. Л., 1985.

28. Бердяев Н.А. Философия свободного духа. М. 1994.

29. Бердяев Н.А. Философия свободы. Смысл творчества. М. 1989.

30. Бережной Н.М. Социальная философия. М., 1996.

31. Беркли Д. Сочинения. М., 1978.

32. Блауберг КВ., Юдин Э.Г. Становление и сущность системного подхода. М., 1973.

33. Богомолов А.С. Античная философия. М., 1985.

34. Большая Советская Энциклопедия. 2-е изд.

35. Брентано Л. Опыт теории потребностей. Казань, 1921.

36. Буева Л.П. Социальная среда и сознание личности. М., 1968.

37. Буева Л.П. Общественная детерминация и управление формированием личности. - В кн.: Проблема управления процессом воспитания. М., 1971.

38. Буева Л.П. Социальная детерминация и активность личности. - В кн.: Социализм и личность: Совместное издание / Под ред Л.М. Архангельского. М., 1979.

39. Буева Л.П. Человек: деятельность и общение. М., 1978.

40. Буева Л.П. Деятельность и общение. М., 1978.

41. Бэкон Ф. Новый Органон. М., 1935.

42. Бэкон. Ф. Соч.: В 2 т. М., 1978.

43. Вайсман Р.С. Развитие мотивационной сферы человека в старшем возрасте. Дисс. канд. наук. М., 1973.

44. Витевская Т.Ф. Мотив как социологическая категория. - Вести. МГУ, сер. Философия, 1971, № 3.

45. Витевская Т.Ф. Соотношение социального и биологического в мотивации поведения личности. Автореферат дис. канд. наук. М., 1971.

46. Врублевский В.К. Труд на пороге третьего тысячелетия. Киев, 1980.

47. ГвишианиД.М. Организация и управление. М., 1970.

48. Гегель Г.В. Работы разных лет. М., 1971.

49. Гегель Г.В. Феноменология духа. М., 1992.

50. Глезерман Г.Е. Интерес как социологическая категория - Вопросы философии, 1966, № 10.

51. Глоточкин АД. О формировании психологии первичного коллектива. М., 1982.

52. Голубенке В.П. Необходимость и свобода. М., 1974.

53. Гордон Л.А. Потребности и интересы - Советская педагогика № 8-9. М., 1939.

54. Гурьянов С. Т., Горбунова JI.H. Социальное регулирование трудовой деятельности. М., 1979. С. 12.

55. Гурьянов С.Т., Зворыкин А.А. Социальное управление рабочим коллективом. М., 1979.

56. Демин М.В. Проблемы теории личности. (Социально-философский аспект). М., 1977.

57. Иванов В.П. Человеческая деятельность познание - искусство. Киев, 1977.

58. Дилигенский Г.Г. Кризис капитализма и проблема потребностей. - Вопросы философии, 1982, № 2.

59. Дилигенский Г.Г. Потребности личности и общество. М., 1970.

60. Дилигенский Г.Г. Проблемы теории человеческих потребностей. - Вопросы философии, 1976, № 9, 1977, № 2.

61. Довбуш Р.А. Понятие потребности в свете общесоциологической теории. Канд дисс., Киев, 1989.

62. Дубинин Н.П. Философия диалектического материализма и проблемы генетики. -

63. Вопросы философии, 1973, № 4.

64. Ермичев А.А. Три свободы Николая Бердяева. М., 1990.

65. Ефремкин М.И. Изменение содержания и функции мотива поведения личности в условиях НТР. - В кн.: Закономерности развития личности в условиях НТР. Рязань, 1980.

66. Захаров В.И. Роль общественных интересов в социальном познании. - В кн. Проблемы познания социальных явлений. М., 1968.

67. Здравомыслов А.Г. Нравственная ценность труда при социализме. М., 1981.

68. Здравомыслов А.Г. Потребности. Интересы. Ценности. М., 1986.

69. Здравомыслов А.Г. Проблема взаимоотношения экономики и социологии в свете противоположных традиций социологического мышления. ССО. Советский оргкомитет по подготовке VII Международного социологического конгресса. М., 1970.

70. Зеньковскш В.В. История русской философии. Л., 1991.

71. Злобин И.С. Деятельность - труд - культура. - В кн. Деятельность: теория, методология, проблемы. М., 1990.

72. Зуев И.Е. Объективное и субъективное в познании и практической деятельности. М., 1969.

73. Иванов В.П. Человеческая деятельность - познание - искусство. Киев, 1977.

74. Ильенков Э.В. Диалектическая логика. М., 1984.

75. Ильин Е.П. Мотивация и мотивы. СПб., 2000.

76. Исторический материализм как социально-философская теория / Под ред. В.И. Разина. М., 1982.

77. История диалектики XIV-XVIII вв. М., 1974.

78. История философии в СССР. М., 1985.

79. Каган М.С. Человеческая деятельность: Опыт системного анализа. М., 1974.

80. Карсаевская Т.В. К проблеме управления биосоциальными факторами развития человека. В сб. «Философия пограничных проблем науки». Вып. 5. Пермь, 1972.

81. Карсаевская Т.В. Социальная и биологическая обусловленность изменений в физическом развитии человека. Л., 1970.

82. Кветной М.С. Человеческая деятельность: Сущность, структура, типы: Социологический аспект. Саратов, 1974.

83. Келле В.Ж. Деятельность и общественные отношения - В кн. Деятельность: теория, методология, проблемы. М., 1990.

84. Кемеров В.Е. Критика теории мотивации в современной американской социологии, автореферат дис. канд. наук. Свердловск, 1969.

85. Кемеров В.Е. Философские и социологические предпосылки теории мотивации. - Вопросы философии, 1972. № 5.

86. Керимова Т.В. Социальный прогресс и управление. М. 1980.

87. Кикнадзе Д.А. Потребности. Поведение. Воспитание. М., 1968.

88. Ковалев В.И. Мотивы поведения и деятельности. М., 1988.

89. Ковалев А.Г. Психология личности. М., 1970.

90. Ковальзон М.Я. Философский анализ человеческой деятельности. - Вестник Моск. ун-та, сер. Философия, 1978. « 2.

92. Кон КС. Социология личности. М., 1967.

93. Кузьмин Е.С. Проблема потребностей в свете работ классиков марксизма-ленинизма. - В кн. Ученые записки ЛГУ, 1959, вып. 16, № 265. Сер. Философские науки.

94. Кунявский М.Б. Сознание и трудовая деятельность. Киев-Одесса, 1985.

95. Куракина ОД. Русский космизм как социокультурный феномен. М., 1993.

96. Кучевская Н.В. Методологический аспект проблемы потребностей. Дис. канд. наук. М., 1973.

97. Кучевский В.Б. Философия: Проблемы бытия и познания: Учебник. М., 1998.

98. Кучеров П. Практика как единство субъекта и объекта. М., 1929.

99. Лавриненко И.Н. Интересы как выражение деятельной социальной сущности личности. - В кн. Личность как объект социологии. Красноярск, 1971.

100. Лекторский В.А. Проблема субъекта и объекта в классической и современной буржуазной философии. М., 1965.

101. Лекторский В.А. Субъект, объект, познание. М., 1980.

102. Леонтьев А.Н. Потребности, мотивы, эмоции. М., 1971.

103. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М., 1977.

104. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 15.

105. Ленин В.Н Полн. собр. соч. Т. 18.

106. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 29.

107. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личностью М., 1977.

108. Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения: В 2-х т. М., 1983.

109. Леонтьев А.Н. Философия психологии. М., 1994.

110. Лингарт И. Процесс и структура человеческого учения. М., 1970.

111. Личность и ее ценностные ориентации. Информационный бюллетень ССО № 4, вып. 1.М., 1969.

112. Личность, материалы обсуждения проблем на симпозиуме, состоявшемся 10-12 марта 1970 г. в Москве. М. 1971.

113. ЛоккД. Сочинения: В 3 т. М., 1988.

114. Ломов Б.Ф. Проблемы личности в советской психологической науке. - В кн.: Проблемы психологии личности / Отв. ред. Е.В. Шорохова, О.И. Зотова. М., 1982.

115. Лосев А.Ф. Словарь античной философии. М., 1995.

116. Лосский И.О. История русской философии. М., 1991.

117. Лосский Н.О. Мир как органическое целое // Избранное. М., 1991.

118. Лурия А.Р. Сознательное действие, его происхождение и мозговая организация. - Вопросы психологии, 1969, № 5.

119. Мамардашвили М.К., Соловьев Э.В., Швырев B.C. Классика и современность: две эпохи в развитии буржуазной философии. - В кн.: Философия в современном мире. Философия и наука. М., 1972.

120. Маргулис А.В. Диалектика деятельности и потребностей общества. Белгород, 1972.

122. Маргулис А.В. О понятии потребность. - В кн. Вестник Харьковского университета. Вып. 3,1967, № 21.

123. Маргулис А.В. Проблема потребности в историческом материализме. Белгород, 1971.

124. Маркарян Э.С. О генезисе человеческой деятельности и культуры. Ереван, 1973.

125. Маркс К. Из ранних произведений. М., 1956.

126. Маркс К., Энгельс Ф. Из ранних произведений. М., 1956.

127. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1.

128. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 2.

129. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 3.

130. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 6.

131. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 12.

132. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19.

133. Маркс К, Энгельс Ф. Соч. Т. 20.

134. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21.

135. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 23.

136. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 25.

137. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42.

138. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46.

139. Мерлин B.C. Лекции по психологии мотивов человека. Пермь, 1971.

140. Мескон М.Х. и др. Основы менеджмента. М., 1992.

141. Михны В. Соотношение общества и личности. Автореферат канд. дисс. М., 1976.

142. Момджян К.Х. Введение в социальную философию. М., 1997.

143. Москвичев С.Г. Проблемы мотивации в психологических исследованиях. Киев, 1975.

144. Мосолова Н.А. Происхождение потребностей человека. Автореферат дис. канд. наук. Казань, 1968.

145. Мотивационная регуляция деятельности и поведения личности. М., 1988.

146. Мотивация труда работников в условиях современного производства / Под ред. Б.В. Князева, И.И. Дряхлова, В.И. Верховина. М., 1989.

147. Мэдсен КБ. Современные теории мотивации. М., 1994.

148. Мясищев В.Н. Личность и отношения человека. - В кн.: Проблемы личности. М., 1969.

149. Мясищев В.Н. Основные проблемы и состояние психологии отношений человека - Психологическая наука в СССР. М., 1960. Т. 11.

150. Наумова Н.Ф. Мотивация труда и стратегии в социальной политике - Социально-экономические проблемы интенсификации общественного производства. М., 1983. Вып. 2.

151. Никифоров АЛ. Деятельность, поведение, творчество. - В кн. Деятельность: теория, методология, проблемы. М., 1990.

152. Общая психология. М., 1991.

153. Общественное мнение и пропаганда /Отв. ред А.К. Уледов. М., 1980.

154. Обуховский К. Психология влечений человека. М., 1972.

155. Овчинникова В.И. Потребности личности как фактор ее социальной активности. - В кн. Социальная активность и духовное богатство личности. Волгоград, 1980.

156. Одуев С.Ф. Диалектика свободы, необходимости и ответственности. - Философские науки, 1975, №4.

157. Парнюк М.А. Принцип детерминизма в системе материалистической диалектики. Киев, 1972.

158. Платон. Собр. соч.: В 4-х т. М., 1993.

159. Платонов К.К. Проблемы способностей. М., 1983.

160. Плотников В.И. Личность как результат социальной интеграции биологического и психического. В сб. «»Проблемы личности». Социологические исследования. Вып. 6. Свердловск, 1984.

161. Подмарков В.Г. Методологические аспекты стимулирования и мотивации труда - Вопросы философии, 1979, № 5.

162. Подмарков В.Г. Человек в трудовом коллективе (Проблемы социологии труда). М., 1982.

163. Попов Г.Х. Проблемы теории управления: Изд. 2-е, доп. и перераб. М., 1974.

164. Попова ИМ. Проблемы стимулирования трудовой деятельности // научно-техническая революция: Личность, деятельность, коллектив. (Социально-психологический аспект). Киев, 1975.

165. Попова ИМ. Стимулирование трудовой деятельности как способ управления. Киев, 1986.

166. Проблемы психологии личности / Отв. ред. Е.В. Шорохова, О.И. Зотова. М., 1982.

167. Проблемы формирования социогенных потребностей. Тбилиси, 1974.

168. Психологические проблемы социальной регуляции поведения / Отв. ред. Е.В. Шорохова и М.И. Бобнева. М., 1976.

169. Психология формирования и развития личности. М., 1981.

170. Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 4. СПб., 1997.

171. Резанов В Д. К вопросу о категории «потребность» - Вестник ЛГУ № 17, вып. 3, 1971.

172. Роговин М.С. Введение в психологию. М., 1999.

173. Роль моральных стимулов в повышении эффективности производства. Свердловск,1974.

174. Рубинштейн СЛ. Основы общей психологии. СПб., 1999.

175. Рубинштейн СЛ. Проблемы общей психологии. М., 1976.

176. Рубинштейн СЛ. Проблемы психологии в трудах К. Маркса - Советская психотехника, Т VII, № 1,1934.

177. РужичкаИ. Некоторые проблемы социальной психологии. (Психология и работа с людьми). М., 1981.

178. Русалинова А.А. Формирование отношения к труду - Социальная психология личности. Л., 1974.

179. Ручка А.А., Сакада Н.А. Стимулирование и мотивация труда на промышленном предприятии. Киев, 1988.

180. Сагатовский В.Н. Деятельность как философская категория. - Философские науки, 1978. № 2.

181. Свенцицкий АЛ. Мотивы трудовой деятельности личности. - В кн. Социальная психология личности. Л., 1974.

182. Свенцицкий АЛ. Социально-психологические проблемы управления. Л., 1975.

183. Сержантов В.Ф. Философские проблемы биологии человека. Л., 1985.

184. Сиземская И.Н. Человек и труд: условия гармонии и развития. М., 1981.

185. Синщына Т.Н. О природе и содержании социальных потребностей личности. - В сб.: Личность как объект социологии. Красноярск, 1971.

186. Смольков В.Г. Методологические проблемы труда. М., 1975.

187. Современная психология в капиталистических странах. М., 1973.

188. Соловьев B.C. Философские начала цельного знания. Минск, 1999.

189. Социальная психология / Под общ. Ред. Г.П. Предвечного и Ю.А. Шерковина. М.,1975.

190. Спиноза Б. Избранные произведения: В 2 т. М., 1957.

191. Спиркин А.Г. Философия: Учебник. М, 1998.

192. Станкевич Л.П. Активность как мера деятельности личности. -Вестник Моск. ун-та, сер. Философия, 1970. № 6.

193. Табакаев Ю.В. Становления понятия труд как философской категории. Горно-Алтайск, 1997.

194. Теоретические проблемы психологии личности. М., 1974.

195. Торндайк Э. Процесс учения у человека. М., 1935.

196. Турбовский М.Б. Труд и мышление. М., 1987.

197. УледовА.К. Духовная жизнь общества: Проблемы методологии исследования. М., 1980.

198. Управление процессом нравственного воспитания / Отв. ред. Л.И. Рувинский. М., 1979.

199. Фатхуллин М.Ф. Основы концепции биографической детерминации творческой активности человека. М., 1999.

200. Фейербах Я. Избр. философ, произведения. М., 1955. Т. 1.

201. Философия эпохи Возрождения и Реформации. СПб., 1996.

202. Философия эпохи ранних буржуазных революций. М., 1983.

203. Философский энциклопедический словарь. М., 1983.

204. Философия: Учебник / Под ред. Проф. В.Н. Лавриненко. М., 1998.

205. Фихте И. Факты сознания. Назначение человека. Наукоучение / Пер. с нем. Мн., 2000.

206. Фортунатов Г.А., Петровский А.В. Проблема потребностей в психологии личности. - Вопросы психологии, 1956. № 4.

207. Фрейд 3. «Я» и «Оно». Работы разных лет. Тбилиси, 1991.

208. ФрессП., Пиаже Ж. Экспериментальная психология. М., 1966.

209. Фролов Б.А. Мотивация творческой деятельности. - В кн. Проблемы научного творчества в современной психологии // Под ред. М.Г. Ярошевского. М., 1971.

210. Хьелл Л., ЗиглерД. Теории личности (Основные положения, исследования и применение). СПб., 1998.

211. Холл КС., ЛиндсейГ. Теории личности. М., 1997.

212. Чангли И.И. Труд: социологические аспекты теории и методологии исследования. М., 1973.

213. Человек и его работа. М., 1967.

214. Чудинова И.М. Теоретические основы проблемы потребностей личности. Красноярск, 1975.

215. Шамхалов Ф.И. Американский менеджмент: теория и практика. М., 1993.

216. Шепелъ В.М. Социальное управление производственным коллективом (Опыт социологического исследования проблемы). М., 1986.

217. Шепель В.М. Стимулирование труда (психологический аспект). М., 1969.

218. Шинкарук В.И. Теория познания, логика и диалектика Канта. Киев, 1975.

219. Шорохова Е.В., Коганов В.М. Философские проблемы психологии. - В кн. Методологические и теоретические проблемы психологии. М., 1969.

220. Шорохова Е.В. Принцип детерминизма в психологии. - В кн. Методологические и теоретические проблемы психологии. М., 1969.

221. ШулъцД.П., Шульц С.Э. История современной психологии / Пер. с англ. СПб., 1998.

222. Щербак Ф.Н. Стимулы трудовой деятельности. (Методологический аспект). JL, 1976.

223. Эстетика Ренессанса. М., 1981.

224. Юдин Э.Г. Деятельность как объяснительный принцип и как предмет научного изучения. - Вопросы философии, 1976. № 5.

225. Юдин Э.Г Системный подход и принцип деятельности. М., 1978.

226. Юм Д. Сочинения: В 2 т. М., 1965.

227. Якобсон П.М. Психологические проблемы мотивации поведения человека. М., 1969.

228. Якунин В.А. История психологии: Учеб. пособие. СПб., 1998.

229. Янгутов П.С. Осознание единства общественных и личных интересов. - В сб. «Философские проблемы сознания и познания. Новосибирск, 1965.

230. Ярошевский М.Г. История психологии. М., 1985.

231. Ярошевский М.Г. Психология в XX столетии. М., 1971.

232. Ярошевский М.Г. Специфика детерминации психических процессов. - Вопросы психологии, 1972. № 1.

233. Bass В. Organizational Psychology. Boston., 1975.

234. Carliste H.M. Managemant: Concepts and Situations. N.Y., 1986.

235. Cawell F.J. Human Relations in Business. L., 1981.

236. Certo S. Management. N.Y., 1981.

237. Child J. Man and Organization. The Search for Expanation and Social Relevance. L., 1983.

238. FayolH. General and Industrial Management. L., 1989.

239. Harris I.M. Management Systems. N.Y., 1983.

240. Harris O.J. Managing People at Work. N.Y., 1991.

241. Homans G. The Human Group. N.Y., 1990.

242. Levitt Th. Management and the Industrial Society // Public Interest. 1988. Summe.

243. LikertR. The Human Organization. N.Y., 1987.

244. Management Rev. 1981. Vol. 70. N. 1.

245. Managiral Planning. 1983. Vol. 32. N. 1.

247. Maslow A.H. Motivation and Personality. N. Y., 1954.

248. McClellandD.C., Atkinson J.W., ClarkR.A. The Achievement Motive. N. Y., Halsted Press, 1976.

249. Nebraska Symposium on Motivation. Lincoln: Univ. Neb. press.

250. Schneider A. et al. Communication Climate Within an // Management Controls. 1986. Oct.-Nov.

251. Seldak M.W., Williamson H.F. The Evolution of Management Education: A History of the North-Western University. Chicago, 1983.

252. Susman G. Autonomy at Work: A Sociotechnical Analysis of Participative Management. N.Y., 1989.

253. Tannenbaum A.S. Social Psychology of the Work Organization. Belmont, 1987.

254. Vroom V.H. Work and Motivation. N.Y., 1974.

255. White W.H. The Organization Man. N.Y., 1987.

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.